Foals: «Что бы мы ни делали, мы все равно звучим по-своему»

После всего, что произошло за последние 12 месяцев, какой группой хотят стать сами Foals?

Не то чтобы они были на перепутье, где есть правильная и неправильная стороны. Все знаки указывают вперед. Но все же есть разница между группой, взобравшейся на сцены Оксфорда. чтобы делать что-то «повеселее», и группой, которая через пару лет сможет запросто стать хедлайнером любого фестиваля на Земле.

«Не берусь предсказывать, каким будет следующий альбом. Это может саботировать потенциал роста», – говорит вокалист группы Яннис Филиппакис в Копенгагене, куда он прилетел в разгар мирового тура, готовый встретиться лицом к лицу со зрителями полностью распроданного шоу.

Он говорит это спустя всего несколько месяцев после выхода «Holy Fire» – третьего альбома, который получился великим, временами очень великим, – но на свой страх и риск. Это в ДНК группы – делать так. То, что раньше было острым, абразивным, но не чуждым экспериментам роком, теперь готово к большему. Это привлекло множество новых поклонников и, что важнее, открыло Foals новые горизонты.

«В этом году произошло немало нового и странного», – признает Яннис, имея ввиду вечернее выступление на фестивале Reading & Leeds, хедлайн-выступление на фестивале Latitude и альбом, добравшийся до верхних срок в чартах. И дальше будет больше. Он чувствует это, как и все остальные.

«Я бы хотел стать хедлайнером Рединга, – начинает он. Но есть какое-то ноющее чувство внутри, что-то, что тянет его назад. – В то же время я надеюсь, это желание никак не повлияет на творческий процесс, ну, внутренне».

«Если мы станем хедлайнерами Рединга – это будет как исполнение детской мечты. Полный улет. Но я не стану сидеть и, не знаю, медитировать на это. У меня есть дела поважнее».

Foals образца 2005 года с трудом можно соотнести с группой, которой они стали сейчас. Распустив The Edmund Fitzgerald – предыдущий проект из Оксфорда, который был, по словам Янниса, «онанистским, серьезным и вполне достойным», он хотел настоящего «бунта». И бунт случился – в песнях, пульсирующих, как артерия, цепких трехминутных потоках чистой, неукротимой энергии. Но смысл не сильно изменился. Если раньше это была музыка, которая «не зависела от наших собственных ожиданий, не рассыпалась под весом наших же требований», то, в общем-то, такова она и сейчас.

Но кое-что изменилось. Во-первых, сам Яннис как автор текстов. То, что начиналось как ритмичный, безыдейный крик, превратилось в голос с характером, доносящий слова со смыслом. «Это своего рода ответственность – написать такой текст, который будет иметь смысл для 15-летнего подростка в Халле или какой-нибудь Малайзии, – подытоживает Яннис. – Я чувствую себя в безопасности, когда смысл немного размыт. Но делать этого не хочу, мне это кажется трусостью».

«Holy Fire» велик, потому что определяет все, чем Foals когда-либо были. Яннис поет о семье, неудачах, подлинных переживаниях, так что слушатель «может почерпнуть что-то из песни… А потом, когда мы играем вживую, концерт аккумулирует коллективное чувство. Для кого-то это значит все».

Они всегда менялись, учась на собственных ошибках. Одной из главных ошибок было фокусирование на неважных вещах. Иногда излишний перфекционизм в отношении к себе. Когда на Foals свалился успех, они рванули вперед, вместо того, чтобы двигаться медленными, обдуманными кругами. «Мы поняли, что большинство наших проблем были в нас самих», – объясняет Яннис.

Во время записи «Antidotes» группа позорно поспорила с продюсером Дэйвом Ситеком (гитаристом группы TV On The Radio), когда тот выслал свои миксы песен, а группа осталась от них не в восторге. С тех пор Яннис неоднократно упоминал работу Ситека как один из важнейших факторов формирования Foals. «Оглядываясь назад, кажется, что мы выбрали простой путь, переложив ответственность на чужие плечи. Мы – группа, с которой сложно работать…»

«Мы параноики с изрядной долей перфекционизма и мы очень амбициозны… Нас не удовлетворит, если что-то вышло просто «нормально».

Во время работы над «Holy Fire» продюсерам Flood и Молдеру пришлось как-то справляться с этим. Никто не говорил группе, когда следует включать микрофон или когда настает пора бить в самое сердце. «Они были взрослыми в комнате. Они знали, как с нами работать».

Раньше Foals были готовы отстаивать свое мнение даже по мельчайшим поводам. Не то чтобы это шло им во вред, скорее негативно сказывалось на настроении коллектива. Сейчас они совсем не так группа, которую Яннис называл «узколобой» и «невротичной».

«Тогда я позволил крошечному Вуди Аллену устроить переворот в моем мозге и держать там все в микро-порядке. Со временем я понял, что не обо всем нужно говорить вслух, и упорядочил хаос в своей голове. Понял, что руководствоваться нужно сердцем, а не головой».

Хаос и бунт Foals приберегли для концертов. В общем-то, они и раньше не пугали зрителей каменными лицами или разбитыми параличом телами, но за последние несколько месяцев кое-что изменилось. Выступление Foals на Гластонбери стало чем-то вроде коронации, когда безумие на сцене захватило зрителей никогда раньше.

«Сейчас на концертах я чувствую, что мы играем лучше, чем когда-либо», – говорит Яннис с полной уверенностью. На концертах все происходит инстинктивно. Никаких планов, никакой структуры. «Перед шоу мы чувствуем себя вполне готовыми. Мы не сидим, играя в судоку и поедая гранолу. Мы входим в настрой, который приводит к энергичным выступлениям».

Остальные участники медленно прохаживаются по сцене, а Яннис совершает стратегический маневр. Сцена позади, он в толпе, или на балконе, или, если ему так вздумается, на люстре. Он бесстрашен.

Волнение в прошлом, с одним лишь исключением: «Я нервничаю, когда иногда на балконе меня посещают мысли о смерти. Вот это странно».

Группы выкладываются на все сто, когда дело доходит до по-настоящему значимых событий. Вспомните выступление Biffy Clyro на Рединге, или перерожденных Arctic Monkeys с их новым эффектным шоу. Если 2013 год запомнится чем-то особенным, так это группами, которые сумели взять то, что принадлежит им по праву. И Foals не исключение. Яннис показал себя как настоящий фронтмен – он может выступать перед аудиторией в сто человек так же, как перед десятью тысячами, это не имеет значения.

Он вспоминает клуб The Wheatsheaf в Оксфорде. «Дикая энергия! Эти концерты никак не шли у меня из головы». Подобные заявления и то, с какой легкостью он говорит о концертах в огромных залах, позволяют назвать его Спайдерменом рок музыки.

Такой раскол личности возник не просто так. «Это не потому, что концерты больше, – просто мне нравится превращать каждое выступление в грандиозный спектакль. И мне нравится физический контакт. Например, Oxes из Балтимора – они бегали по всему клубу с беспроводными гитарами, а иногда выходили и играли прямо на улице. Или Дэвид Йов из Jesus Lizard! Это группы, на которые я равнялся, когда начинал играть».

Но не всеми выдающимися моментами 2013-го Foals обязаны последнему альбому. Посмотрите любой из их впечатляющих концертов, и такие песни как «Two Steps Twice» с дебютного «Antidotes» будут выделяться на фоне остальных. «​Inhaler», возможно, звучит громче, чем любые другие песни, сыгранные на фестивалях, но и старые хиты не отстают. Foals продолжают звучать как Foals. Может быть поэтому 2013 год обернулся таким успехом.

«Недавно кто-то сказал, что что бы мы ни делали, мы звучим по-своему, – говорит Филиппакис. – Если мы впятером делаем музыку – это всегда будут Foals».

Не многие группы могут похвастаться тем же. Несмотря на то, что «Holy Fire» очень многообразен – каждая песня обитает на своей территории – не возникает вопросов, кто стоит за альбомом.

Возникла проблема: им «нравилось, какую реакцию произвела «Spanish Sahara», отодвинув в сторону мат-рок и обозначив более спокойное направление второго альбома. «Holy Fire» же звучит так, будто его не пытались привязать к какому-либо жанру. «Providence» – песня-взрыв, кошмар, учиненный бензопилой, а через два трека – «Moon» с приглушенными гитарами: мы спокойно наблюдаем, как догорают последние угольки «Holy Fire». Даже если бы Foals записали кислотный джаз или хип-хоп, вы все равно бы их узнали.

От Оксфорда до сегодняшних мировых туров, Foals – все те же пять человек. Цели, которые свели их вместе, тоже остаются прежними. Решение споров и воплощение идей в реальность далось им без назойливой ненужной шумихи.

Трудно вспомнить группу, которая столкнулась с тем же количеством внимания, что и Foals, после выхода их сингла «Hummer». Саундтрек к Skins, Sitek, Sound Of… - это были огромные возможности, но одновременно и серьезные помехи.

«Мы пережили этот шторм, – говорит Яннис. – Я рад, что у нас получилось, потому что многие не смогли». И правда, не многие группы, находившиеся в зените в 2005-ом, смогли удержать свои позиции в последующие годы. Но даже тогда никто не звучал как Foals, и осознание этого помогло им удержаться на плаву. «Кажется, мы создали собственную нишу», – заявляет Яннис. И он совершенно прав.

За более глубоким звуком стоит все та же живая, свирепая энергия «сложной» группы. Возможно это именно то, что им было нужно, чтобы так далеко дойти. Сегодня Яннис по-прежнему высказывается по поводу всего, что идет вразрез с его взглядами. На линии огня: карьеристы – раболепные, подобострастные, просочившиеся в гитарную музыку; богатые детишки, которые хотят быть знаменитыми и ставят музыку на десятое место; минусовки и чертовы бинарные коды, под которые играют некоторые группы. «Алгоритмы. Ведь не они сделали Джимми Хендрикса великим музыкантом». Этот укол присутствует во всем, что он говорит. Вера в то, что его группа делает все так, как нужно.

Вы не увидите радикальных перемен, произошедших с Foals, – ни как с музыкантами, ни как с людьми. Если это секрет успеха, не каждому под силу будет применить его на практике. Однако Foals сделали это с легкостью.

Когда в будущем они столкнуться с миллионом вариантов, не важно, какой будет выбран. В конце концов, Foals всегда хотели быть «большой» группой. Когда придется выбирать, они сделают то, что делали всегда: останутся собой и завоюют все, что еще не покорено. 

Перевод: Лина Борисова и Дарья Журавлева

(с)