Трудные дети. Интервью с The Horrors

Совсем молодые участники The Horrors, более походят на героев мультфильмов Тима Бёртона, чем серьёзных музыкантов. Но создавая музыку со множеством влияний, включая "потрёпанный" гаражный рок 60-х, грубый отрывистый панк, украшая зловещими партиями органа, они звучат основательно, уверенно и более чем амбициозно. Вникнув в выразительные и замысловатые тексты, полные одержимости и рефлексии, вы поймёте, что это не просто подростки с обложки Teen Vogue, достойные единственной награды NME Awards "За самый яркий внешний образ", а красноречивые и эзотерические приверженцы искусства. И в этом нет ничего ужасного.

Чаще всего интервью дают доброжелательный и внимательный к вопросам клавишник Спайдер Вебб (Spider Webb) и двадцателитений вокалист Фэрис Роттер (Faris Rotter), признающий, что плохо ладит с людьми и часто отпускающий колкие, но почти не поддающиеся расшифровке, замечания. Musical-Express.ru предоставляет возможность поближе познакомиться с тёмными "героями нашего времени".

Interviewer: Когда вы пришли к названию The Horrors, и кто это придумал?
Faris Rotter: Когда мы собрали группу около полутора лет назад.
Spider Webb: Мы все вместе перебирали различные названия групп, выбор был не из лёгких, и поняли, что The Horrors как нельзя лучше нам подходит. Особенно учитывая тот факт, что нас всех в детстве называли хоррорами - "ужасами", а что такое хоррор… F.R.: ...бабушки с дедушками называли нас так за какие-то проступки.
S.W.: Это то, как называют трудных детей - нарушителей спокойствия.

I.: Как вы осознали, что у вас особенный музыкальный вкус? 
S.W.: во время учёбы в школе. Пришло осознание того, что все вокруг слушают банальную музыку, которую я не переношу, и посещают дурацкие вечеринки, которые мне не нравятся. В итоге, я стал завсегдатаем музыкальных секонд-хэндов. Открывал для себя неизвестную мне музыку, но она мне нравилась, удивляла и дарила желание продолжать эти открытия. Это было начало моей… страсти, и с того времени купил огромное количество пластинок. Тогда я жил в часе езды от Лондона, приезжал сюда в ночные клубы, особенно в The Junkards и все ночи проводил там, чтобы услышать живую музыку и познакомиться с DJ-ями. 
F.R.: Что касается меня, всё началось с пластинки "Sounds of the 70’s" моего отца, которая мне очень понравилась, и я захотел принести её в школу и дать послушать одноклассникам. Но они сказали, что это старьё и полный "отстой" и моя девушка смеялась надо мной в голос. Так я понял, что музыка, которая по-настоящему мне нравится, слишком разниться с популярной.

I.: А как вы объединились?
S.W.: В связи с тем, что у нас одни схожие интересы, не у многих в Лондоне такие же. Что нас действительно объединяет – это шумный рок, панк-рок 70, new wave и даже ритм-н-блюз. Я думаю, нас объединила и сделала друзьями – разделяемая всеми страсть к рок-н-роллу.
F.R.: это также вдохновение эстетикой DIY, когда смело делаешь то, что хочешь и то, чего не ожидают услышать от тебя люди.

I.: Неужели мало людей с такими же интересами, как у вас в Лондоне?
S.W.: Ну я думаю, что мы были все на грани двадцатилетия, такие повзрослевшие тинэйджеры, когда все слушают группы, о которых можно прочитать в каждом первом журнале и услышать по радио, а мы в этом возрасте тратили своё время на поиски раритетов по музыкальным магазинам, на то, чтобы ездить в Лондон и находить там странные подвальные клубы, те места где можно услышать интересную музыку, а не потреблять все подряд, это скучно.
F.R.: скучно, брать всё, что доступно. Но дело ещё и в том, что у нас отличная от большинства ментальность.

I.: Мне кажется, вас нередко подкалывали по поводу того, что вы выглядите как одни, играете как другие…
S.W.: очень легко сравнивать, находить аналогии, особенно в столь многообразном мире музыки. Но трудно классифицировать и ошибкой будет отнести группу к одной только категории, потому что влияний слишком много. И у каждого в нашей группе – свои.

I.: А вы можете назвать ту запись, которая вам всем очень нравится?
S.W.: The Monks?
F.R.: Да, The Monks, альбом "Black Monk Time", это та запись, которая нам всем очень нравится, невероятно творческие люди.
S.W.: Это такой примитивный панк-рок, но я думаю, дело здесь не только в стиле, звучании. Всё заключается в подходе к музыке, альбом был записан в 1966, в Германии, но группой американский солдат. И в нём главное не звук, а подход, интенсивность, именно это привлекает нас: дикое, грубое и шумное настроение.

I.: Фэрис,  расскажи об одной из любимых и особенных для тебя песен.
F.R.: Я выберу “Just Like Honey” группы Jesus and Mary Chain, потому что это одна из моих самых любимых групп. Они, по большому счёту, делали музыку для девочек, но при этом в ней слышится множество музыкальных отголосков, относящихся к другим стилям, шум, и необычные для того времени звуки, для меня это важно. Они сильно вдохновляют, и добились в музыкальный гармоний, смешанных с шумом.

I.: Я думаю, у многих возникают различные предположения по поводу музыки The Horrors. Что на них влияет? Фильмы ужасов, книги, психология... Что из этого является правдой, а что – вымыслом?
S.W.: Нет, мы не помешаны на всех этих фильмах ужасов, у некоторых из нас есть разные фильмы категории “B”, но только для развлечения. О психологической стороне Horrors пусть лучше расскажет Фэрис.
F.R.: Мы не связаны с ужастиками и всякого рода вампирами. Но Хичкок или будоражащие сознание истории, когда ты читаешь Карле Пэнзраме (Carl Panzram), или о Распутине, это затягивает. Не надо ограничиваться только лишь фильмами ужасов.

I.: И серийные убийцы?
F.R.: Тот же Карл Пэнзрам (Carl Panzram), которого я уже упомянул, очень известный серийный убийца. То, чем отличался от других – полное понимание своих действий. Его жизненной целью было уничтожение всех человеческих прав, и что мне кажется наиболее примечательным – он был сфокусирован, у него была причина делать то, чем он занимался. Пэнзрам не был просым психом, убивавшим ради того чтобы убивать, у него было объяснение этому. Мне нравится, когда у людей есть убеждения.

I.: То есть вы им восхищаетесь?
F.R.: Получается да, но это не сами убийства, а то что кто-то настолько умён, и сосредоточен на достижении целей. И мне кажется, что я никогда больше не читал какую-либо историю, напоминающую его.

I.: Вы открываете альбом песней Jack The Ripper. Её автор - Screaming Lord Sutch, расскажите, почему выбрали именно это песню?
S.W.: Screaming Lord Sutch был исполнителем начала 60-х, и записал эту песню с продюсером Джо Миком (Joe Meek), которому принадлежат многие любимые нами композиции, начиная от поп-песен до рока, также он увлекался гаражным звучанием. Что бы ни делал Джо Мик, он всё доводил до экстрима, до предела, так произошло и с этой записью. Вообще мы перепевали многие композиции, такие как песни группы One Way Streets, также, по-моему, ранних Pebbles. Эта та музыка, которую мы играли на первых репетициях группы. Поэтому  мы подумали что кавер версия Jack The Ripper будет отличным выбором для самого начала альбома.

I.: А что вдохновило на написание текста Gloves, неужели тоже маньяки?
F.R.:  Нет, но своего рода тоже одержимость. Я собираю одиночные перчатки, которые нахожу на улице, помечаю их и складываю в отдельные пакеты, и храню в комоде, а не выбрасываю.

I.: А что касается песни Count In Fives?
F.R.: Эта песня полностью основана на личном опыте. О том, как когда я был младше, постоянно считал все объекты пятёрками, группами. Пока это число не приобрело определённый смысл в моей голове, и я не написал об этом песню.

I.: В видео Count in Fives, синхронные переводчики по сторонам экрана – это ваши знакомые?
F.R.:  Это специалисты сурдоперевода, знающие язык жестов. Они по-настоящему перевели все слова на язык жестов, чтобы глухие понимали, что мы делаем. Они даже интерпретировали звук инструментов. Ребята приходили в студию, и когда мы проигрывали трек, они старались перевести каждый инструмент, пытаясь объяснить его звучание на языке символов.
S.W.:  Может быть так даже глухие поймут, что делают The Horrors.

I.: Да, и этот клип можно демонстрировать в Великобритании?
F.R.:  Да, конечно.

I.: Ведь Sheena is A Parasite был запрещён из-за некоторых сцен…
F.R.: Цензура посудила, что нельзя показывать клип, содержащий подобные "сцены насилия и жестокости", но изначально мы не хотели создавать видео, которое потом будет запрещено, это было бы просто глупо…
S.W.: Это ведь было наше первое видео, нам наоборот хотелось бы чтобы его демонстрировали как можно чаще, если честно.
F.R.:  И режиссёр хотел, чтобы его показывали, чтобы получился отличный клип. В результате клип он сделал прекрасный , но к сожалению скандальный, который нельзя было ставить в эфир.
S.W.: Он не хотел идти на компромисс как художник, да и мы тоже, как музыканты и творческие люди, мы смогли понять его позицию.

I.: Альбом "Strange House" получился довольно коротким.
F.R.: Да, мы и хотели его сделать коротким, соразмерным с нашими концертами, чтобы вложить в него столько же энергетики и интенсивности, как и в живые выступления. Мы хотели, чтобы альбом был зеркалом гигов.

I.: А у вас есть какие-то идеи по поводу того, какой станет группа лет через пять?
S.W.: Мы думали об этом, хотим продолжать развиваться как группа, продолжать создавать музыку, но раскрывать всё больше творческих измерений.

I.: Что же нового вы можете сделать?
S.W.: Что касается альбома, то первый мы записывали в студии, где на ходу ознакомились с технологиями и этой стороной творческого процесса. Затем мы много времени посвящали репетициям и концертам, стали довольно рано давать живые выступления. Позже мы сможем воспользоваться полученным опытом, исследовать то, как работать с синтезаторами, разнообразными эхо или ревебрацией. Для нас это очень интересно, после записи первого альбома есть шанс открывать для себя что-то новое. Хотелось бы записывать песни так, чтобы они хорошо звучали со сцены, это достаточно интересно, зная возможности, представляемые техникой и студией.

I.: А вы не чувствуете никакого анахронизма вашей музыки по отношению с тем, что делают сейчас?
S.W.:  Нет, мы привыкли отличаться, так было всю жизнь. Это то, что мы делаем и то, чем являемся.

I.: Но вы не думаете, что ваша музыка – это не музыка 2007 года и 21 века?
F.R.: Напротив. Мы играем не гараж-рок шестидесятых, он всего лишь оказал влияние на нашу музыку, и это не старый панк, тем более для музыки нет никаких временных границ. Она берёт что-то из истории и превращается в то, что актуально в настоящий момент. В худшем случае мы бы остались группой, продолжающей играть кавер версии.

Luola