Интервью с The Strokes

The Strokes отмечают свое возращение в Оксиджен – концертом и этим боевым интервью.

17 июля 2004 года – NME. Автор: Paul McVamee

Сегодняшний гиг в Оксиджене – большое дело для The Strokes . Это самый важный концерт после беспорядков на Рединге в 2002 году; вспоминая прошлое, они боялись такого большого концерта. Это их первый концерт, после того как «Room On Fire” получил фиговенькие отзывы и плохо продавался. Память о нашумевшем «Is This It” уже потихоньку угасает, в то время как Franz Ferdinand активно показывают, что они энергичнее, свежее и их музыка попадает в ритм всего мира. В связи с этим беспечным парням из Нью-Йорка хочется доказать себе, что они все еще могут быть победителями. Вот с таким наcтроем они приехали в самое сердце Ирландии, чтобы хорошенько тут поколбасить и завести народ.

До сегодняшнего дня огромный интерес проявлялся к психическому и физическому здоровью Касабланкаса. Это было главной темой слухов и споров. Сегодня он просто пышет здоровьем – сидит возле NME и бойко дышит. Остается совсем немного – меньше десяти минут - перед тем, как The Strokes выйдут на сцену. Этот концерт – самый настоящий тест, который должен показать состояние группы. Однако, все они расслабляются на свежем воздухе за сценой. Дрю Берримор и Аманда Де Каданет летают вокруг, Ник Валенси добавляет последние имена в список приглашеннных, а все они вместе пытаются избавиться от похмелья после ночи тусовки с Kings Of Leon . Альберт Хаммонд Младший решает выступить за фронтмена для этого интервью.

Вы большие фанаты The Cure . Как бы вы отнеслись к тому, что выступаете у них на разогреве?

Джулиан (ДК) : «Я в порядке, чувак. Я взволнован. Я рад, что The Cure играют после нас. Это делает все это менее напряженным.»

Что вы делали, когда вернулись домой, в Нью-Йорк?

ДК: «Мы закончили строить студию и начали работать над новым альбомом. Мы просто продолжаем работать над новым материалом, а потом решили приехать сюда и дать концерт. Прошло не так много времени, чтобы случилось что-нибудь интересное.»

Вы уже наметили цель для релиза нового альбома?

ДК: «Если бы мы закончили его на неделе, это было бы клево. Чем раньше, тем лучше! Мы не обозначали никакого срока для себя. Еще слишком рано даже для того, чтобы говориь о каких-то названиях. Мы записали всего три демо.»

“Room On Fire” не принес людям того, что они ждали. Вы разочарованны?

ДК: «Нет, лично я даже рад этому. По-моему, все было круто. Но, возможно, мы просто перестали играть в игры. Люди ждали, что мы сделаем нечто другое, но мы чувствовали именно то, что в этих 22 песнях на двух альбомах. Мы очень старались записать нетипичную вторую пластинку c песнями о том, как хреново бывает в турах, и о том, что наша компания затеяла с нами войну. Это просто борьба: когда ты думаешь, что думаешь, что делаешь что-то клевое, а люди просто обсирают это, потому что ты никому не лижешь задницу. Все это происходит, просто не так безумно, как этого хотят люди. Так что мы просто собираемся вернуться в студию и сделать что-то очень крутое. Что-то лучшее.»
Альберт Хаммонд (АХ): «Все это приносит мне новые ощущения. В новой студии я не чувствую, что мы пишем третий альбом, мне кажется, мы опять начинаем сначала.»

На последнем альбоме чувствуется напряжение. Кто-то портит отношения в группе?

АХ: (скептически) «Нет!»
ДК: (более осторожно) «Хмм, по-моему, у всех есть белые и черные полосы. Под конец тура, когда ты всегда делишь свое маленькое жизненное пространство с кучкой людей, и вместе вы делаете невероятные вещи. Все это сказывается на твоем моральном здоровье. »

Что вы делаете для следующего альбома, что будет так уж сильно отличаться?

ДК: «Когда мы записывали второй альбом, то почти все песни немного не доделали, не довели до совершенства, но сейчас мы очень много репетируем и будем записывать, пока не доделаем все до конца.»

АХ: «Сейчас мы записываем демо, пусть песни заживут, и посмотрим, что получится. Мы прежде никогда так не делали.»

Вы будете менять продюсера?

ДК: «Нет, это Гордон (Рафаель). Гордон навсегда. Гордон помог нам строить студию.»

На фестивале мы услышим новые песни?

АХ: «Нет. Когда начинаешь играть новые песни на этой сцене, то потом раскаиваешься.»

Джулиан, ты выглядишь намного счастливее, чем обычно. Это потому что ты на днях женился?

ДК: «Нет, я не женат.

Многие говорят об этом… Это люди, которые могут знать наверняка…

ДК: «Нет… что ж… никаких личных разговоров. В следующем году мы просто хотим закончить альбом, доделать и выпустить новую пластинку.»

Этим вечером, The Strokes бесподобны. Звук, который для многих казался грязным, сегодня гораздо ярче. У песен появились новые чувства. Начинают с “Reptillia” , которая звучит сегодня как мощная стадионная вещь – они подняли все на новый уровень. Некоторые излишки “Room On Fire” пропали, все приведено в порядок и звучит так же круто, как и старые вещи. “Barely Legal” звучит как вежливое приглашение в прошлое. Они поют кавер на The Clash и это работает.

Джулиан запустил игру. Его голос дорогого стоит, и он очарователен и несдержанн. Он никогда так не болтал между песен. Джулиан говорит ирландцам как сильно он их всех любит, осыпает комплиментами ирландских девушек и говорит клевые вещи об «этих хорошо выглядящих парнях» из Kings Of Leon . Еще он рассказывает о своих героях, The Cure . Альберт и Фаб все такие же безбашенные дети. Николай с кожаной лентой вокруг шляпы стал похож на героя из The Royal Tenenbaums, а Ник уже чувствует себя довольно комфортно в роли гитарного бога. Они все здесь: чего больше вы желали? Franz Ferdinand и Kings Of Leon могут ущипнуть себя за пятку, The Libertines , Razorlight и The Killers могут учуять запах крови, но The Strokes по-прежнему на коне. Кризис миновал – они вернулись. И это только начало.

Перевод: Julian