Интервью с Патриком Вульфом

Патрик Вульф - 21 летний юноша, успевший за свою недолгую жизнь издать EP, 2 раза переиздать дебютный альбом и получить огромное количество похвал со стороны критики в адресс своего второго альбома.

В первый раз он засветился в 14 лет, поучаствовав каким-то образом в составе не очень известной бритпоп группы Minty. В 16 он отплясывал в Maison Crimineaux, собственноручно сколоченной банде, чьим репертуаром он почивал, в основном, Парижскую публику. Там же Патрик был замечен Кристианом Робинсоном, с чьей лёгкой руки 2 года назад и был выпущен его дебютник.

Вульф любит животных и PJ Harvey, зато ненавидит мэйджер лэйблы и The Smiths. Он играет на скрипке, аккордеоне и гавайской гитаре, увлекается экспериментированием с электроникой, но не использует электрогитар и прочие электрические инструменты.

В общем, более нестандартного персонажа в по-определению нестандартном индимире найти сложно... Убидитесь в этом сами, почитав интервью с Патриком, взятое влиятельным интернет порталом pitchforkmedia.com:


Пичфорк: Wind In the Wires и Lycanthropy очень разнятся. По твоему мнению, были ли какие-то отличия к которым ты специально стремился, и вообще, законченная запись - это именно то, чего ты хотел?

Патрик: Да. Когда я был в процессе записи Lycanthropy, я хотел… Я прочитал биографию Джонни Митчелл, и там она говорила, что на первой пластинке ты должен показать всё, чем ты хочешь заниматься в дальнейшем, что бы на тебя не повесили какой-то определённый ярлык. Если ты делаешь джазовую дебютную пластинку, тогда ты должен быть джазовым музыкантом и не менять свой стиль на протяжении большей части своей карьеры. Для меня первая пластинка должна была быть чем-то общим – и мой клептоманьячный, шизофренический мозг хотел показать всё, чему я научился к тому моменту. И когда я всё это выразил, я получил свободу что бы сфокусироваться только на одной части моего мира, и так получилось, что это была довольно грустная и унылая часть. Wind In the Wires это определённо более сфокусированная работа.

Пичфорк: Сначала я очень удивился, когда послушал оба твоих альбома: я послушал первый альбом, и знаешь, новый не на столько маниакален.

Патрик: В период записи Lycanthropy я действительно был слегка сумасшедшим мальчиком, и мне очень не хватало внимания. Мне было просто необходимо издать эту запись, иначе я захватил бы автобус или обокрал кого-нибудь ну или сотворил ещё что-нибудь ужасное. А когда альбом вышел, он не совсем оправдал мои надежды. Энергия, которую я в него вложил, не соответствовала его популярности.
Я был очень подавлен, но зато смог немного успокоиться и понять, что дело не в том, что бы быть Кристиной Агилерой или получать награды MTV. Эта детская мечта пропала. Может быть, это даже разочаровало меня, но всё-таки в хорошем плане, это позволило мне понять, что самое важное – это музыка, а большая часть всего остального – это фигня. Неважно, какие у тебя продажи. Это ничего тебе не даёт.

Пичфорк: Чем больше музыка тупеет, тем сильнее я понимаю, что такая музыка как твоя не настолько…публична, что ли. Почему мой племянник так расположен к Кристине Агилере, но врятли когда-нибудь будет так же слушать тебя?

Патрик: Когда я рос, я не задумывался о такой вещи, как деньги. Когда тебе 18 и ты сделал запись своей мечты, ты врятли будешь задумываться о механизме, который сможет донести её до публики. Ты думаешь: «Я сделал лучшее, что когда либо могло у меня получиться, и это самый волшебный момент в моей жизни.»
Я бы врятли сделал бы подобный альбом, если бы работал с лэйблом. Единственный способ сделать такую запись, это работать с друзьями и выпускать её самому, понимаешь? Это значит, что платить деньги за то, что бы он был услышан большой аудиторией, в мои планы не входило. Я наконец-то понял, что большая часть музыкального мира заботиться только о количестве денег и том, сколько ты сможешь заплатить, что бы твоя пластинка стала популярной. А альтернатива этому – тяжёлая работа и гастроли, и я делал всё возможное, что бы помочь моей музыке выжить, что бы иметь возможность делать новую музыку.
Это был настоящий шок. Я верил в волшебство и в возможность…ну незнаю…детские мечты. Очень уж много закулисной грязи от мэйджер лэйблов, так что я был разочарован, да и ещё эта автономность, к которой я не был готов «Если ты хочешь, что бы всё получилось, ты должен работать.»

Пичфорк: Очень много людей были глубоко поражены песней "The Childcatcher" с первого альбома. Их впечатляет то место, та атмосфера в которую их переносит этот трэк.

Патрик: Эта песня – разговор между ребёнком и взрослым. Человек в позиции силы и человек в позиции наивности. Абсолютно чёрно-белая картинка.

Пичфорк: Для нас, амерканцев, твоя музыка это что космическое, неземное. Так что расскажи нам о мирской части мира Патрика Вульфа, о чём-нибудь далёком от той картинки, которую создал у нас возвышенный Wind In the Wires.

Патрик: Транспорт сводит меня с ума. У меня складывается ощущение, что я нахожусь на конвейерной ленте. Вчера я был в Милане. Все эти самолёты, автобусы, дорожные пробки…ух. Вообще то я предпочитаю велосипед, но сейчас я не могу на нём ездить, так что он лежит у меня в саду. Транспорт делает меня сумасшедшим. Я очень нетерпеливый в таких вещах.

Пичфорк: «Терпение» - это именно то слово, которое идеально подходит для описания твоего нового альбома. Lycanthropy был наполнен битом. Электроника была использована так…романтично? Не могу подобрать менее банального слова, что бы описать то, как органична у тебя электроника.

Патрик: Я думаю, что кое-что очень важное не было упомянуто во всех даваемых мною ранее интервью: титульный трэк альбома Wind In the Wires это любовная песня электричеству. На альбоме не так уж и много электроники, зато там много электричества – жужжащие шумы, шумы низких частот. Радиопомехи и прочие аналоговые шумы.
Эта песня – осознание того, что электричество это ещё один элемент. Огромное количество народа спрашивало меня: «Почему ты не использовал больше электроники?» Для меня никогда не было разницы между электроникой и акустикой. У меня всегда была такая мысль, что электричество это ещё один элемент, как ветер, огонь или вода. В конце концов, есть же свет! Электронный инструмент скрывает в себе натуральный элемент, так же как гитара скрывает в себе акустический элемент. Такова природа.

Пичфорк: Значит мы неправильно разграничиваем эти понятия, но что всё таки лучше –дерево гитары или пластик компьютера?
Патрик: Мне кажется, что людей привлекает искусственность электронной музыки, мне же всегда нравились натуральные звуки, в органическом электричестве.

Пичфорк: На этой пластинке нет ни доли юмора – первая же была довольно дерзкой. Возможно юмор подрывает некий авторитет, на который у тебя есть претензия, или он мог как-то нарушить атмосферу трагичности?

Патрик: На первой записи действительно много юмора. Мне кажется, что большому количеству людей я мог показаться смешным, когда я в первый раз вышел на сцену, особенно в Англии, и меня это слегка коробило, потому что то, что делал я шло изнутри. Быть человеком это уже значит, что у тебя есть чувство юмора.
Мне кажется, что это, потому что мой рост около 2-ух метров, к тому же я был блондином и одевался не совсем так, как это делают остальные мальчики, и люди сразу же приняли меня за какое-то цирковое животное. И я подумал, что следующее представление моей музыки должно быть более сдержанным, что бы всё-таки донести до людей то, что я имел в виду. Я думаю, что много людей подумало, что я просто шучу. Не то что бы я особо беспокоился о том, что обо мне подумают люди, но если это влияет на восприятие моей музыки, то самое время стать абсолютно серьёзным и сказать: «Вообще то я имел в виду вот это». И что бы я не делал в будущем, я буду иметь в виду именно это. Я думаю люди подумали, что это какой-то акт шутовства, что было абсолютной противоположностью тому, чего хотел я.

Пичфорк: А ты не думаешь, что на твою серьёзность возможна обратная реакция?

Патрик: Я готов принять такой риск. Возможно, это излишне упоминать, но сейчас у меня мой естественный цвет волос, и это первый раз, когда я его вижу с того момента, когда мне было 11. Это была довольно важная метафорическая деталь для меня, снять свою цирковую одежду, поменять её на свою повседневную рабочую и сказать: «Это моя работа, это я, и я настоящий». Моя следующая пластинка уже у меня в кровообращении и это любовно-солнечно-поп-техно альбом с военными оркестрами и детскими хорами. Я скоро снова буду улыбаться. Это всего лишь ещё одна стадия.