Marilyn Manson: Возвращение бледного попугая

Говорите что хотите о Мэрилине Мэнсоне, но его история всегда была на 99% о старании, поте, работе, процессе и стилизации, и только на 1% – о настоящем таланте, крови, победном результате и истиной провокации. Несмотря на все опасения коллективной мамаши поколения двухтысячных (одинаково не готовой по-либеральному принять бедного уродца Брайана в качестве учителя готических подростков что по ту, что по эту сторону Аталантики), Мэрилин, кропотливо изучивший и оскопивший на свой манер труды всех декадентов мировой истории, от Бодлера до Джима Моррисона, в отношении той самой "пропаганды черте-чего среди несовершеннолетних" был и остается абсолютно невинным агнцем. Кроме сквернословия и мутных отсылок к неким наркотикам, которые любят его, больше, чем он – их, в работах этого наследника публичного куро*ба Элиса Купера нельзя было почерпнуть ничего, что развращало бы детей больше, чем вечерние новости на Первом канале.

Думаю, мало кто поспорит с тем, что лучшие работы господина Уорнера относятся ко времени его сотрудничества с индастриал-немезидой Трентом Резнором. Резнор, этот царь Мидас кн. XX - н. XXI века, наполнил атмосферой финчеровского триллера «Семь» и тем самым превратил в золото все потенциально хитовые мэнсоновские кричалки, включая приснопамятную «Sweet Dreams», зонги для знакового саундтрека к «Lost Highway» Дэвида Линча, и, разумеется, культовый альбом «Antichrist Superstar», не только спродюсированный, но и процентов на 70 сыгранный тогдашним составом Nine Inch Nails.

Потом между двумя злобными поп-индастриал-королями пробежала неизвестной природы мышь, и Мэнсон ушел в сольное плаванье, подобное знаменитому рейсу «Титаника», – начинавшееся вполне себе триумфально, завершилось оно столкновением с гигантским айсбергом собственного эгоцентризма и недостатка таланта. В принципе, вознесший Мэнсона к трансатлантической известности «Mechanical Animals» был в значительной степени взрощен на анти-Резноровском пафосе, и в этом смысле тоже может быть отнесен к золотому периоду.

В любом случае, сразу после этого дела пошли значительно хуже. На последовавшем за блокбастером «завершении трилогии» «Holy Wood» главные проблемы группы вышли на первый план – по сути, это было мелодически однообразное, угрюмое нытье, тщетно пытавшееся заявить, что Мэнсон равновелик Джону Кеннеди и Иисусу Христу.

Главный соавтор и партнер Мэнсона Твигги Рамирез, по харизматичности мало уступающий лидеру группы, подобного раздрая не выдержал и тонущий корабль покинул, примкнув сначала к «Идеальному Кругу» Мэйнарда Джеймса Кинана, а затем изменив Мэнсону и с его главным врагом – вездесущим Резнором. Как результат, следующий альбом «The Golden Age Of Grotesque» хоть и породил две приличные песни (одной из них снова стал кавер – на этот раз на знаменитую «Tainted Love»), но стал первым зияющим провалом для Мэрилина и его команды – становилось очевидно, что козырей в его трехметровых рукавах совершенно не осталось.

Последующие 10 лет дела у Мони шли неважно: хит-парады забыли о его существовании, а оседлать YouTube с той же легкостью, как когда-то MTV, не удалось даже с привлечением самых радикальных методов, вроде видео с постановочным изнасилованием Ланы Дель Рей. По сути, он до времени стал эдаким аналогом Оззи Осборна – полу-маразматичным стареющим мужчиной в нелепом гриме, про которого в самый раз снимать уничижительное шоу скрытой камерой. Музыкальная муза тоже не возвращалась. Несмотря на то, что Мэнсону удалось-таки выцыганить у Nine Inch Nails обратно Твигги Рамиреза, последние три альбома, со всеми их попытками уйти в блюз и исповедальную акустику, выродились потоком нечистот, разбавленным от альбома к альбому все более омерзительным вокалом.

Казалось, тут бы его и похоронить, отправив в компании с широкоштанными Limp Bizkit и седопатлатыми Deep Purple бесконечно колесить с гастролями по местам весьма отдаленным – по одной шестой части суши, да еще и не по столицам, где хитрые хоругвеносцы уже заготовили ссаные тряпки, а куда-нибудь за стопервый километр. Но не тут-то было. В конце 2014-го хит-парады потряс (ну ладно,чуть-чуть тряхнул) первый за много лет по-настоящему удачный и страшный сингл «Deep Six». Помог с раскруткой и Билли Корган, пустивший Мэнсона на своем концерте спеть «Ava Adore» и даже совместно исполнить новый сингл с оптимистичным названием «Третий День Семидневной Пьянки» – на фоне недавней ураганной критики Билли в адрес Pearl Jam и Foo Fighters это действо смотрелось странно и многообещающе. Что же вышло на самом деле на альбоме с названием в стиле до боли любимого Мэнсоном Дэвида Боуи «Бледный Император»?

А вышло вот что. «The Pale Emperor» – самое законченное высказывание Мэнсона за его «потерянные» годы. Возможно, со времен «Mechanical Animals». Разогнав всех музыкантов (включая верного Твигги) и набрав (кажется, впервые за всю карьеру) пару лишних килограммов, Брайан Уорнер уверенно звучит как под фирменную чавкающую ритм-секцию («Killing Strangers»), так и под оркестровые клавишные («Warship My Wreck»), и даже под грустную акустическую слайд-гитару (бонус-трек «Fated, Fateful, Fatal»). Вероятно, сработал тот самый 1% старания – перебирая больше 10 лет похожие аккорды, можно ведь-таки и найти их нужную комбинацию.

При этом не поймите меня превратно: «Император» – это вовсе не шедевр и не «мастхэв». На нем хватает затянутостей и банальностей, к примеру, третий сингл «Cupid Carries A Gun» напоминает неудачную попытку в который раз перепеть «Personal Jesus». Но ой как хотелось бы, чтобы для кумира моего юношества Мэрилина Мэнсона этот альбом стал началом long hard road out of Hell, и он снова бередил умы ПГМ и показывал со сцены голый зад борцам с геями. Во всяком случае, в отсутствие этого Пьеро с окровавленным ртом сцена заполонилась джастинами биберами и майли сайрус, и одно ли это не является достойной причиной позвать его вернуться к властвованию над умами молодежи? Возвращайся, батюшка-император! Будет хоть над кем посмеяться.