La Roux - Trouble in Paradise

Когда в марте Future Islands отжигали на шоу Дэвида Леттермана, это было не просто зрелище, заставляющее сердце биться чаще. Несмотря на спазматические танцы Сэмьюэла Т. Херринга, похожего на марионетку Марлона Брандо, которую дергают за все нитки сразу, это выступление вряд ли стоило бы упоминать, если бы их электропоп внезапно не напомнил о том, что часто забывают: ничто не звучит теплее, чем синтезатор.
 

Эта неочевидная истина нашла великолепное продолжение на втором альбоме La Roux. Дебют Элли Джексон и Бена Лэнгмейда в 2009-м укреплял представление о синтезаторе как о холодной машине, выводящей аскетичные мелодии, которые почти очеловечивает строгий вокал в старых добрых традициях Kraftwerk и Tubeway Army Гэри Ньюмана. Но теперь все изменилось. Джексон потеряла Лэнгмейда и нашла суть.
 

Должно быть, открытие баса стало откровением: он безвозвратно преобразил звучание La Roux из скудного в сочное. Не это ли стало яблоком раздора? Певица исследовала более глубокие слои диско; ее немногословный партнер все еще цеплялся за дешевые клише ранних Depeche Mode. Это был 1978-ой против 1981-го, когда одна эпоха электронной музыки вытеснила другую. Война, положившая конец всем войнам.
 

Этот разрыв заодно разрешил вечное недоразумение – La Roux теперь по-настоящему сольный проект, и «Trouble In Paradise» кажется по-настоящему сольным альбомом. Лэнгмейд все еще упоминается в титрах, и у Джексон есть новый союзник в лице продюсера My Bloody Valentine Йена Шервина, но это пластинка, выражающая личность артиста. Элли вложила в нее часть себя. Это потребовало пять лет работы. Непростая пятилетка, в течение которой Джексон буквально раскалывалась от тревоги, пожиная плоды своего дебюта, пока наконец даже не могла петь, но в итоге вернулась перерожденной. Тем не менее, следы остались: «Let Me Down Gently» это упражнение в медленном сгорании от беспокойства; «Silent Partner» – пульсирующее противостояние демону депрессии у нее на плече; неправдоподобно великолепная «Paradise Is You» с ее песчаным пляжем и гавайским бризом – техника визуализации для преодоления приступа паники, замаскированная под песню о любви. И это еще одно кардинальное изменение, трещина в ледяном замке Джексон.

Имейте ввиду, она все еще остается реинкарнацией Измождённого Белого Герцога*, и дело не только в прозрачной коже или взмахе рыжих волос. Исступленная «Uptight Downtown» построена на вибрирующем риффе, который звучит так, словно Найл Роджерс вытряхивает геккона из своей штанины под «Let's Dance» Боуи. За ней следует «Kiss And Not Tell», укравшая заводную синтезаторную линию у «Ashes To Ashes», нарезавшая ее на части, а из обрезков слепившая танцевальный боевик в духе Tom Tom Club – с хором, благодаря которому «Bulletproof» была такой прилипчивой. Тот же трюк использован в «Sexotheque» – замечательной истории о мужике, который блядует, пока его жена сидит дома, – драме, превратившейся в одну из самых веселых песен года.
 

Но даже «Sexotheque» не выдерживает сравнения с «Cruel Sexuality», сокровищницей смутных намеков, которые могут относиться к сексуальности самой Джексон, с басом в духе ESG, солнечными синтезаторами и практически духовной мантрой в конце. Каким-то образом это звучит как хит. Чего, кстати, не скажешь о «The Feeling», которая смешивает «When Doves Cry» Принса с «I'm Not In Love» 10cc в усыпляющий коктейль, но завершает триумфальный альбом на мягкой, трогательной ноте. Несмотря на все страхи и неопределенность, в конце остается только тепло.

Мэттью Хортон, NME

Оценка NME: 9/10

* Образ и персонаж Дэвида Боуи, созданный им в 1976 году.