Интервью с IAMX: когда музыка становится врагом

02 декабря 2015 г., Разместилa: Лина Борисова

Крис Корнер о депрессии, возрождении, искусстве, пустные и любви. 

5 декабря в московском Yotaspace и 6 декабря в питерском А2 выступит IAMX. Поклонники считают дни, готовят флешмобы и подарки, новый альбом получил хорошие отзывы, тур проходит весьма успешно. Однако подобный благополучный расклад не всегда был очевидным: двухгодичная пауза в творческой жизни Криса Корнера – лидера и автора проекта IAMX – была вызвана сильнейшей депрессией.

Сейчас он размеренно рассуждает о том времени, спокойно озвучивая самые страшные для артиста симптомы. «Музыка стала казаться мне врагом, я просто не мог прикасаться к ней», говорит Крис, собой и своим новым альбомом «Metanoia» наглядно демонстрируя, что проблема решена. С непосредственной помощью поклонников, зачастую слишком эксцентричных, но верных и очень любящих, IAMX продолжает свой крестный ход и рассказывает о нынешнем положении дел: о музыке, о бессоннице и знаке «Х» на карте.

- Итак, до концерта осталось всего несколько дней, напряжение среди поклонников растет. Впрочем, тебе не привыкать к такому раскладу – фанбаза у IAMX очень серьезная. Не тяжело ли это, выносить столько любви каждый вечер?

- Знаете, в этом вопросе я человек очень жадный: жадный до любви. Мне она всегда нужна, чем больше – тем лучше. Так что я выбрал для себя самую подходящую работу. То есть, такая любовь засчитывается, только если она настоящая, глубокая, – и, думаю, в этом вопросе мне тоже повезло. Особенно что касается России – здесь все более… насыщенное. Я могу вынести сколько угодно любви, на самом деле, если меня от нее отделяет хотя бы небольшое расстояние. Иначе я становлюсь довольно скромным, скованным. Наверное, поэтому я выбрал место на сцене.

- Чтобы всегда иметь достаточно личного пространства?

- Да, мне это нужно.

- Но кампания по сбору средств для выпуска альбома, которая завершилась успешно и дала возможность записать новый материал, вероятно, сблизила тебя со слушателями, убрала какие-то барьеры?

- Да, думаю, кое-что изменилось, я чувствую, как мы стали ближе друг к другу. Это одно из главных преимуществ, которые ты получаешь от краудфандинга – не только финансовую поддержку, чтобы записать альбом, ты также переходишь на совершенно другой уровень доверия со своими поклонниками. Ты ведь общаешься с ними напрямую: никаких агентов, лейблов. Это бесценно: люди готовы тебя поддержать, понимаете, деньгами, – а ведь они даже не слышали песни, которые ты хочешь записать! Это невероятно, связь со слушателями становится очень крепкой, глубокой. Я бы хотел продолжать действовать по такой схеме и дальше.

- У такого тесного общения могут быть и обратные стороны? Получается, как только песню слышат люди, она больше не принадлежит музыканту. Она принадлежит каждому слушателю в отдельности, с совершенно другим смыслом. Это не стало проблемой, учитывая, что твой альбом кажется очень… личным?

- Я думаю, это так: как только песню услышал кто-то еще, ты больше не можешь считать ее только своей. Она принадлежит всем, кто увидел свое отражение в ней, и уже тогда человек вкладывает и свой смысл в песню, и свою историю. Это нормально! Мой альбом действительно получился весьма личным, конкретно о состоянии, в котором я был – о депрессии, о психическом расстройстве, о бессоннице. Я думаю, что очень многие люди сталкивались с подобными проблемами, и надеюсь, что альбом может помочь и им. Я не так дорожу этими песнями, в каком-то смысле, я даже хочу отдать их кому-то, я ведь столько раз их слышал. Мне кажется, что я буду рад не слушать их больше никогда! Но, очевидно, это невозможно, ведь я пою их каждый вечер на концертах. Так что я правда счастлив, что эти песни теперь принадлежат кому-то еще, а не только безраздельно мне.

- Теперь, когда песни о непростом состоянии души опубликованы, когда альбом вышел – ты чувствуешь некое облегчение?

- Я не назвал бы это «облегчением», я получил огромное удовольствие, создавая их. Дело в том, что до того, как заняться альбомом, я проделал серьезную психологическую работу над собой, ведь около двух лет я просто не мог заниматься творчеством, я был не готов. Уже потом я стал сильнее, стал мыслить иначе – благодаря психологической помощи и терапии. И только тогда я занялся альбомом, который оказался совсем другим – делать его было проще. Обычно работа над новым материалом напоминает мучительный процесс рождения ребенка, но на этот раз все прошло очень гладко, было приятно писать этот альбом.

- Эти два года перерыва что-то изменили в плане творчества? Стали ли зрители иначе воспринимать тебя?

- Надеюсь, что да! Я бы хотел, чтобы меня увидели в каком-то другом, новом свете. Я специально пошел на это, выпустив такой альбом. Когда я заболел, я боялся музыки, не хотел к ней притрагиваться. Она казалось мне врагом. Я не был уверен, что вообще смогу снова ей заниматься, и, честно говоря, обсуждать эту проблему я тоже боялся. Но потом я написал обо всем в своем блоге, и получил столько поддержки, что… Скрывать здесь нечего: о таких вещах нужно разговаривать открыто, такие проблемы нужно решать. Только благодаря этому я снова смог приступить к творчеству... А какой был вопрос?

- Уже не важно, перейдем к следующему? Он тоже про альбом, про его название. У слова «Metanoia» есть несколько значений: это и «раскаяние», и «переоценка ценностей», и многое другое. Что «Metanoia» значит для тебя?

- Для меня это скорее психологический термин. Карл Юнг исследовал это явление с точки зрения… Психологического перерождения. Когда ты переступаешь через свое эго, ломаешь свой изначальный характер, и через страдания, депрессию и отчаяние приходишь к полному перерождению, как феникс из пепла – становишься более гибким, компромиссным человеком. Более сильным. Так что «Metanoia» для меня – это такая серьезная положительная перемена.

- То есть, вполне буквально значение?

- Да.

- На этом альбоме на первый план выходит вокал: голос играет главную роль, можно даже сказать, что музыка звучит как фон, оттеняет его. Как удается это передать на концертах?

- Я хотел, чтобы все песни на концерте звучали максимально в стиле нового альбома. Так что при живом исполнении новые песни, в общем-то, не отличаются от своих студийных версий. Что касается старых песен – я их немного переделал, они звучат больше в духе «Metanoia». Скажем, «Spit It Out», старая песня, теперь более электронная, переделанная – так она звучит интереснее, свежее. Актуальнее. Я в общем-то доволен этим и собираюсь продолжать в том же духе. И в вокальном плане старые песни я пою несколько иначе, голос ведь тоже изменился. Я добавил ему глубины, эмоций.

- А как ты относишься к своим старым песням, к тем, которые больше не поешь? Ты все еще чувствуешь с ними связь, они тебе нравятся?

- Мне нравится с ними играть, переделывать их – в этом вся прелесть электронной музыки, ты можешь менять песни, открывать их для себя заново. Это очень вдохновляет, и сами песни обретают более современный звук. Хотя на самом деле я не часто задумываюсь об этом. Я прожил все эти песни, эти эмоции, которые были со мной, и они так же естественно исчерпали себя. Я просто больше не отношусь к ним так серьезно. Так проще и безопаснее, в эмоциональном плане. С теми песнями все в порядке.

- Ты включаешься в процесс создания альбома на всех уровнях – в том числе работаешь над некоторыми визуализациями для концертов и музыки, верно? В оформлении последних релизов часто присутствует изображение человека с закрытыми глазами. В этом есть какой-то особый смысл?

- Честно говоря, нет. Это работы фотографа Лоранс Демэзан из Франции. Она делает много автопортретов, запечатляя себя в разных ситуациях. И мне очень нравятся ее работы, так что я спросил ее, можно ли использовать несколько снимков для промо альбома. Это решение было на каком-то подсознательном уровне, подсознательно эти фотографии сочетаются с моей музыкой, так что в итоге мы задействовали многие из ее работ. Я также создаю и свои визуализации и видеоряды: абстрактные, скорее размытый образ, чем четкое повествование. Мне кажется, так намного интереснее – чтобы люди сами додумывали свои истории, связанные с этими образами.

- И от абстракции – к конкретике. Красной нитью через все твои работы идет символ «Х». Также иксом на карте принято отмечать сокровище – что-то ценное. Чтобы отметил ты, своим особенным знаком?

- Хороший вопрос. На карте Земли я бы отметил… Крошечный домик в пустыне, в котором я работал над новым альбомом. Это в Калифорнии, в местности под названием Джошуа-Три. Это очень особенное и прекрасное место. Там очень тихо – атмосфера просто невероятна. Вот это место я бы и отметил.


Билеты в Москве 

Купить билет IAMX

Билеты в Санкт-Петербурге 

Купить билет IAMX


Самые популярные

Новости прошедшей недели: 9-16 февраля

На этой неделе: Diiv – о том, что все мы – лягушки в кипящей воде, которые обречены медленно свариться.


Читать дальше

Новости прошедшей недели: 26 января - 1 февраля

На этой неделе: You Me At Six распадаются, Paramore не распадаются, а Робби Уильямс думает купить футбольный клуб.


Читать дальше

Новости прошедшей недели: 2-9 февраля

На этой неделе: Алекс Капранос празднует, Бет Гиббонс хандрит, а The Stone Roses делают одежду.


Читать дальше

Новости прошедшей недели: 16-23 февраля

На этой неделе: у всех новые альбомы и синглы, и только Стив Тайлер все судится.


Читать дальше

Новости прошедшей недели: 23 февраля - 1 марта

На этой неделе все творят: Том Делонж пишет книгу, FKA Twigs снимается в кино, а остальные пишут альбомы.


Читать дальше

Новости прошедшей недели: 1 - 8 марта

На этой неделе: Джон Лайдон выступает против мигрантов, Шерон Осборн – против Адель, а Ник Кейв готовит пластинку.


Читать дальше

Новости прошедшей недели: 8 - 15 марта

На этой неделе: Шон Леннон в восторге от Эммы Стоун, Kaiser Chiefs расплачиваются конфетами, а Coldplay становятся хедлайнерами Гласто-2024.


Читать дальше