Esquire: Интервью с Ноэлом Галлахером

Надеюсь, это не прозвучит признанием в халатности, но когда объект интервью так говорлив, критичен и просто забавен, как Ноэл Галлахер, работа журналиста состоит в том, чтобы просто поднять руку с включенным диктофоном и нажать "запись".

Нет необходимости подыскивать вопросы, вскрывать инсайты, и очень хорошо, если у вас получится вставить хотя бы пару слов, даже если вы пришли на интервью, вооруженные ими до зубов. Лучше устроиться поудобнее, замолчать, наслаждаться шоу и кивать, смеяться или строить гримасы – в подходящий момент. 

Только пару раз за эти два – или сколько там – часа, которые мы провели за беседой, – я пытаюсь – осторожно – взять разговор в свои руки, чтобы заставить Ноэла отреагировать на какие-то факты или оспорить чье-то мнение. 

"Честно говоря, – раздраженно признается он после моей третьей попытки, – вы прямо как моя жена. Вечно меня прерываете! Загоняете в угол!" "Простите", – лепечу я, но он уже рассказывает какую-то свою очередную байку и меня не слышит. 

Мы сидим в гостиной дома в Хэмпстеде, Северный Лондон, вечером, в начале осени. Это не дом Ноэла, и не мой, но подходил район, а в воздухе витало ощущение состоятельного уединения. Дом арендовали, чтобы сделать фотографии для обложки Esquire. Никто из нас до того дня там не был, и вряд ли будет еще раз. Тем не менее серые и приглушенно-бежевые тона, гладкие поверхности и мягкая мебель на несколько часов стали подмостками для выступления Ноэла Галлахера. Я устроилась в правом от него углу на низком замшевом диване в ожидании фейерверка. Долго ждать не пришлось. 

Трудно выразить полностью, какое это облегчение: брать интервью у знаменитости, которая не просто понимает, что забавные, честные, даже возмутительные ответы на вопросы журналиста – часть его работы как исполнителя, но еще и искренне наслаждается процессом вместо того, чтобы мечтать оказаться где-то в другом месте. 

В какой-то момент я поинтересовалась, есть ли у Ноэла хобби. 
"Это мое хобби!" 
"Вы имеете в виду музыку?" 
"Нет! Давать интервью. Обожаю. Могу весь день так провести. Просто болезнь". 
"И почему же вам так это нравится?"
"Потому что я идиот и заставляю себя быть последним из вымирающего вида". 

48-летний отец троих детей, одетый в рубашку в морском стиле, светло-серые джинсы и темно-серые кроссовки, последний из вымирающего вида, – опрятный и невысокий человек, но заполняет комнату почти полностью. Его узнают не только из-за внешности: брови-гусеницы, уложенные наверх волосы, черты, высеченные из северного гранита, и акцент прямо из кухни вашей мамы. Все дело в его образе и манерах: ироничных и исключительно самоуверенных.

В ком-то другом это могло бы стать невыносимым – абсолютная уверенность в справедливости собственного высокого положения, в ценности своих суждений, вкусов, мировоззрения. Но в Ноэле это все становится приемлемым и даже очаровательным благодаря его умению посмеяться над собой и полному отсутствию тщеславия. Он – герой рабочего класса, который делает хвастовство симпатичным. Ему годами все сходит с рук, и он знает это. Если он не станет осторожничать, то, скорее всего, превратится в национальное достояние, как его герой, сэр Пол Маккартни. Лорд Бёрниджский, Ноэл Галлахер. 

Те, кто не в курсе, должен знать следующее: почти два десятка лет, с 1991 по 2009, Ноэл был лидером Oasis (зову его Ноэлом не потому, что я так фамильярна, а просто потому, что его так назвал бы любой, даже столкнувшись с ним на улице, – что очень даже вероятно, учитывая его легкомысленный подход к славе да и вообще ко всему).

Он был автором песен Oasis, гитаристом группы, порой, вокалистом: и хотя не единственным – его младший брат Лиам, комично воинственный фронтмен (‘ourkid’ – так его называют чаще) имеет столько же очков в глазах таблоидов и на ТВ, если не в студии. Кренясь от триумфа к поражению и снова к триумфу, Oasis выпустили 7 студийных альбомов, продали 70 миллионов пластинок и отыграли бесчисленное количество концертов на стадионах, полностью забитых преданными фанатами. Бушующее море поющих хором поклонников – с прическами под Битлз, в футболках команд премьер-лиги под парками, шумное, крикливое, сквернословящее – штормило сильнее всего в августе 1996 года, когда Oasis отыграли два концерта в Небуорте в общей сложности перед 250 000 человек, плюс-минус (а на билеты претендовало вообще более 2 миллионов!). Пост-интернет детишки, которые не помнят всего этого, потому что их там не могло быть: никого круче Oasis никогда не было и не будет. 

Один из трех братьев (Пол, Ноэл и Лиам) католической семьи ирландского рабочего класса – семьи, запуганной жестокостью отца, Томми, – вдохновился канонами британского рока: от Beatles и Rolling Stones до Smiths и Stone Roses. Он взял в руки гитару и бросился в омут лихорадочной манчестерской музыкальной сцены поздних 90-х. Haçienda, рейвы на полях Ланкашира, работа роуди – вплоть до приглашения от младшего брата в группу. К тому времени Ноэл уже писал сильные и самобытные песни-гимны, которые принесут ему богатство и славу. 

Еще не успев начать, хулиганы Галлахеры стали возвратом к прошлому. Британская группа выполняет миссию по завоеванию мира: дерзкая, наглая и агрессивная. Они хотели "поиметь его" и правда поимели. И если их музыка часто характеризовалась как консервативная и вторичная, к Ноэлу с Лиамом пресса прочно прикрепила ярлык хулиганов (лаконичная и сдержанная эра Нового Крутого Парня), и это стало духом эпохи. Oasis наряду с прочими, в том числе с их вечными соперниками Blur, стали не только саундтреком британских 90х, – ретроспективой англофилии 60-х, – но еще и образцом для подражания. 

За все время в Oasis Ноэл женился и развелся с Мэг Мэтьюс, от которой у него есть дочь Анаис (15 лет); въехал и выехал из дома в Северном Лондоне, который он назвал Supernova Heights (какое-то время самая известная резиденция в стране); встретил другую женщину – Сару Макдоналд, от которой у него два мальчика: Донован (8 лет) и Сонни (5 лет); принимал кокаин и бросил; наносил оскорбления; вызывал восторг; сколотил состояние и завоевал любовь и обожание целого поколения, особенно мужской его части, по всему миру.

Конец наступил в августе 2009-го в Париже, когда Ноэл оставил группу после очередного выяснения отношений с братом. Два года спустя он начал сольную карьеру под именем Noel Gallagher’s High Flying Birds. В начале 2015 года вышел его второй альбом, "Chasing Yesterday", и он уже начал работу над третьим. Он стал – как и его друзья Пол Уэллер и Моррисси – столпом британского рока. Его разум не притупился. Он подчинил себе хаос своей прошлой жизни (сейчас он счастливо женатый, свободный от наркотиков отец), но и в эти спокойные времена его любовь к провокациям осталась прежней. 

Я приехала, чтобы говорить с ним о безумном детстве, смутных первых годах, имперском периоде Oasis, наркотиках и женщинах; распаде Oasis и его становлении в качестве сольного артиста. До большей части этих вопросов мы добираемся окольными путями. Но все время возвращаемся к смерти британской рок-музыки и печальному отсутствию эквивалента Oasis в сегодняшней чистенькой мэйнстримной поп-культуре.

Это – то, что он имеет в виду, когда он называет себя последним из могикан: невероятная, аполитичная рок-звезда, в принудительном порядке настаивающая на разговоре о культуре. Он считает себя частью традиции, восходящей к первым годам рок-н-ролла – "бедные мальчики все сделали как надо" – его слова. Но никто не пришел, чтобы занять его место, как в свое время сделал он, заняв место Леннона, Лайдона, Уэллера и остальных. Музыкальная сцена без значимой группы, которую обожает пресса, – унылое место. Теперь музыкальная индустрия продвигает поп-звезд, которые ходят по струнке и больше озабочены своей карьерой, банальным сонграйтерством и тем, что о них напишут в прессе, а не сексом с супермоделями или созданием ореола хаоса и безумия вокруг самих себя. 

"Худшее, что может сказать интервьюер, – говорит он мне, – если вы делаете большое интервью, это "а теперь поговорим о новом альбоме". О боже, зачем? Мы только что слушали его. Это все, что можно о нем рассказать! Людям наплевать, как я перешел из минора в гребаный мажор". 

"Ну а о чем вы хотите тогда поговорить?"
"Да о чем угодно. У меня есть мнение вообще по любому поводу, а если его нет, то я тут же его придумаю".

В таком случае, поехали, Ноэл! 

 

1 | “Тяжелая работа и гребаные непристойности”

Я РОДИЛСЯ В ГЛУБОКОЙ ЗАДНИЦЕ – Лонгсайт, Манчестер. Нашу улицу сравняли с землей, чтобы построить один из новомодных супермаркетов 70-х, Asda, а мы получили дом в Бёрнидже, который в то время был тихим, зеленым пригородом. Но 70-е закончились, наступили 80-е, и Бёрнидж обезлюдел. Было там место под названием Renold Chains, где производили цепи для якорей на корабли, такие здоровые штуковины. И вот когда они закрылись, наступил конец всему. Не было никакой работы. И это бл* продолжается до сих пор. Большинство магазинов стоят заколоченными. 

МОЯ МАМА – одна из 11-ти. 7 из 11 переселенцев из Ирландии, живущих в Манчестере в радиусе 5 миль, до сих пор там, и никто не собирается уезжать. Кому-то выстрелили прямо в лицо возле ее дома 4 месяца назад. Но она не обращает внимание на насилие. В Бёрнидже ей нравится. 

УМЕНИЕ РАБОТАТЬ и хорошо подвешенный язык – вот, что я унаследовал от мамы. Она научила 90-е ругаться. Есть такое слово…Стоицизм. Да, моя мама – хардкорщица. Ей наплевать. 

ПОМНЮ, КОГДА Я БЫЛ РЕБЕНКОМ, к нам как-то зашел местный священник – потому что она долго не водила нас в церковь. Мама расправилась с ним очень быстро: "А что церковь хотя бы раз сделала для меня? Я сама управляю своей жизнью. Мальчики могут ходить в церковь, если они хотят". Ходить в гребаную церковь? Да вы бл* шутите. 

МОЙ ОТЕЦ ПРИВИЛ МНЕ ЛЮБОВЬ к Ман Сити, спасибо Господи, хотя я перестал его за это проклинать только лет 8 назад. И он был ди-джеем в ирландских общественных клубах, так что собрал большую коллекцию винила. Фактически, я получил от него только гребанную страсть к сборникам "Best of…" Ведь все, что у него было, – это "Best of drifters", "Лучшее то", "Лучшее это".

МОЙ ОТЕЦ – АВТОР ЯРОСТНЫХ дорожных ругательств. Появился новый Ford Sierra, что стало большим событием. Помню, как папаша орал на какого-то парня из окна: "Ты, гребаный сьерролицый ублюдок!" Вот это я понимаю, поэзия. 

Я – СРЕДНИЙ РЕБЕНОК В СЕМЬЕ. Знаю несколько "средних" детей в семье, и я со всеми в хороших отношениях. Они не напрягаются на этот счет. В этом что-то есть. Я был одиночкой в детстве, и это осталось со мной навсегда. Я не нуждаюсь в толпе. 

МОЙ БРАТ ПОЛ? У НЕГО ВСЕ ХОРОШО. Он ди-джей. Когда я в туре, или Лиам, он играет в каждом городе, и ему разрешено использовать названия наших групп на своих флаерах. Он ездит за мной по всей Европе. Он, правда, не сильно преуспел в том, чтобы делать паузы в конце предложений, так что одно предложение может длиться часами. И я даже не понимаю, о чем он там говорит, потому что обычно он несет полную чушь. Пол скажет вам, что из него вокалист получше, чем из меня или из Лиама. Думайте, что хотите. Но он славный парень. 

МНЕ СМЕШНО, когда люди жалуются на свое детство. Это типично для выходцев из среднего класса. Всегда думаю: "Мое было хуже". Мое детство полностью закутано в насилие и пьянство. И у нас не было денег. Тем не менее, мы не грабили людей на улице. Мы крали вещи, но не грабили людей. 

АБСУРДНО ГОВОРИТЬ, ЧТО ТЫ – рабочий класс, когда твой сад за домом больше, чем вся гребаная улица, на которой ты вырос. Но это всегда со мной. Чувствую ли я себя рабочим классом? В душе – да, безусловно. 

ЕСЛИ БЫ МНЕ БЫЛО под 50, и я бы бедствовал, то думал бы, что обделен обществом. Но я не расстраивался, когда сидел на пособии. Просто было все так, а не иначе. Не сказал бы, что в 80-х сидеть на пособии считалось крутым, но все мои друзья сидели на нем, как и их отцы. А потом из этой культурной среды пособий по безработице и вышло то, что стало известным как бритпоп. 

ЗДОРОВО, ЧТО У МЕНЯ НЕ БЫЛО мобильника в мои 17 лет, когда я сидел на пособии. Иначе я бы не распинался сейчас тут перед вами, я вас бл* уверяю. Я бы провел всю свою жизнь, смотря выступления Beatles на YouTube, удалбываясь и думая: "да это же самое охеренное, что только может быть на свете". А сегодня все, даже те, у кого нет постоянной работы, имеют iPhone 6s и гребаные айпады, и плоскоэкранные телеки, и прочее дерьмо. И это сраные безработные? Вот! Нам было очень скучно, так что мы просто это придумали".

КОГДА Я БЫЛ ПОДРОСТКОМ, мы не могли позволить себе ковер, и это смущало, особенно когда приводишь домой девочек. "О, у вас нет ковра?" Помню, как первый раз приехал в Лондон, и отсутствие ковра на полу было символом статуса. Так что я вернулся в Манчестер и сказал маме: "Можешь себе представить? Они в Лондоне не застилают полы коврами! Просто полируют его". "Ну правда, почему у них нет ковров?" "Факен хэлл, да это же гребаные кокни, сраные лунатики! Откуда мне знать?" До сих пор смеюсь, как вспомню. 

 

2 | “Об этой музыке не могут не узнать”

МНЕ БЫЛО ЛЕТ 12, или, может, 13. Я преуспел, потому что много прогуливал школу. Меня ловили за курением, за чёртовым клеем – типичным топливом 70-80х. А рядом с задней дверью стояла гитара – никто не знал, что она там. Сначала я играл только на одной струне, и всё то, что я умею сейчас, пошло оттуда. Я никогда не стоял перед зеркалом с теннисной ракеткой. Я никогда не думал, что стану рок-звездой. Я просто сидел с гитарой и ждал, когда суровые родители смягчатся и позволят мне выйти из дома – чтоб достать немного грибов.

МЫ НЕ СТРОИЛИ ПЛАНОВ НА БУДУЩЕЕ. Вроде бы сейчас есть тематический канал для выпускников Sky School Leavers. Но тогда я знал, что волнует меня только одно – музыка. Я ходил на концерты, я обожал музыку, и когда я встретил парня из Inspiral Carpets, который предложил мне работу роуди, то подумал: "Ну, наконец-то! Мой внутренний голос меня не подвёл!" Как же я бл был взволнован. А потом меня уволили, возможно, потому что я был жуткой пи*******, сидевшей на наркотиках. 

ЗНАЕТЕ, ЧТО БЫЛО САМЫМ БЕЗУМНЫМ в первом концерте Oasis? То, что я никогда в жизни не играл на гитаре стоя. Я всегда сидел на краю кровати, когда играл. Так что мне срочно потребовался ремень. Помню, всю неделю перед концертом только и думал: "И что же мне, бл, делать на сцене?" Не придумал и простоял спокойно весь гиг. Вот, откуда пошло искусство стиля, Oasis добились в этом совершенства. 

ПЕРВЫЕ ПАРУ ЛЕТ в Oasis я думал: "Да мы просто веселимся, ничего серьезного". А однажды, когда я торчал в своей квартирке в Манчестере, написал "Live Forever". Тогда я уже знал достаточно о музыке, чтобы понять: вот она, великая песня. Знал это! Помню, как сыграл её на репетиции, и Бонхед такой: "Не верю, что это ты написал ее! Ни за бл*** что!" Он был непреклонен. "Нет, нет, нет, нет, ты все, бл, выдумываешь". А затем я дошел до соло, и он такой: "Факен хэлл, охренеть!" 

ЛЮДИ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПРИЙТИ К НАМ САМИ. Лиам спрашивал: "Почему ты не рассылаешь гребаные демо?" А я ему: "Слушай, мир не может не узнать о такой музыке. Это просто, бл, невозможно".

КАК ТОЛЬКО ПОЛУЧИЛ КОНТРАКТ со звукозаписывающей компанией, то решил: еду в Лондон и беру от жизни все что мне причитается. Я был готов. Влез в поезд до Лондона с одной сумкой и больше не вернулся. Никогда. Думал: "Я, нах, получу все, что только пожелаю". У меня ничего не было, пока мне не исполнилось 27, а по рок-н-ролльным меркам это уже возраст. Поэтому я готовился брать от жизни все, что только захочу. 

 

3 | "Стадион готов закипеть!" 

МЕТАФОРИЧЕСКИ, в 1993-ем молодежная культура была мертва. Эйсид хаус выдохся. Сцена была готова для чего-то нового. И появляемся мы. Люди говорят: да, на нас можно положиться. А затем – взрыв. 

КАЖДАЯ ГРУППА ПЕРЕЖИВАЕТ такой волшебный период, но нах даже не осознает этого, пока он не уйдёт в прошлое: это когда вы одного возраста с аудиторией, и находитесь в одинаковых условиях. А может, в толпе есть и те, у кого дела идут лучше, да и работа покруче. Это момент истины. Вы еще не рок-звезды. Да, вы играете в рок-группе, но пока не приобрели наркозависимость и не тусите с супермоделями. Вы – просто парни с гитарами. 

НАШ ПЕРВЫЙ АЛЬБОМ – момент гребаной истины в культуре. Никто меня, бл*, не переубедит. Мы были просто кучкой парней, которые написали этот альбом. Второй, "Morning Glory", если вслушаться в песни, был еще одной версией первого. Это было наше время. Oasis были просто охренительной группой, и, даже когда все шло плохо, мы все равно оставались крутыми. 

МЫ ОХРЕНИТЕЛЬНО ПРОВОДИЛИ время с 91-го по Небуорт (1996). А затем дошли до пика. Больше некуда было идти. Мы добрались до вершины и сделали ошибку, отправившись в Америку, в то время как должны были сойти со сцены Небуорта и просто-напросто исчезнуть. 

ЗНАЮ ЛИ Я ПРО ИЕРАРХИЮ? Я знаю, что Radiohead ни разу не получали ни единого хренового отзыва. Даже если бы Том Йорк насрал в лампочку и дул в нее как в пустую пивную бутылку, то они бы все равно получили 9 из 10 в гребаном Mojo. Да, я в курсе! 

Я БЫ ПОСТАВИЛ НАС на 7 место. После The Beatles, Stones, Sex Pistols, Who, Kinks…кто там шестой? Не знаю. Знаю, что мы – седьмые. Еще The Smiths, Specials. И теперь мы на каком месте? Ну точно в десятке. Мы не были лучшими из лучших, но мы были лучшими из прочих. Мы сделали больше, чем Stone Roses мечтали. Мы оказались лучше, чем Verve: они не смогли выносить друг друга дольше шести месяцев. Если все великие группы собрать на первых четырех местах, то мы боролись за пятое, пропустив великих вперед. 

КОГДА ВЫШЕЛ "Morning Glory", его называли безнадежным. А потом он внезапно стал лучшим альбомом, и два музыкальных редактора твердили мне: "В следующий раз мы не попадемся…" Но они расхвалили "Be Here Now", который оказался напыщенным дерьмом, с песнями, исполняемыми жирными рок-звездами, – снова попались. И так нас никогда и не простили: "Дрочилы. Мы, бл*, просто не можем смириться".

Я НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ Oasis живьем, но точно знаю: не много групп вживую лучше нас. Не раз бывал на Уэмбли, но никогда не замечал, чтобы на чьем-то еще концерте стадион бесновался бы в унисон так, как на нашем. А ты стоишь на сцене и думаешь: "Стадион сейчас вскипит! Твою мать, точно вскипит!" 

КАЖДЫЙ ВЕЧЕР у моего дома тусовались 30-40 детишек, поэтому совет округа приварил к стене дома две гребаные скамейки. И мусорный бак поставил – со стороны Примроуз Хилл. Соседи жутко бесились. 

МЫ ПОСТОЯННО ТУСОВАЛИСЬ с супермоделями и прочей богемой. Иногда бывало так: "У нас сигареты закончились. Сходить в магазин?" "Не надо, снаружи полно журналистов". Просто открываешь дверь и говоришь кому-нибудь из детишек: "Сделай мне гребаное одолжение: сгоняй в Tesco, купи Benson and Hedges, м?" 

В 90-е АБСОЛЮТНО каждый из нас удалбывался гребаным коксом, постоянно. И всем было насрать. У меня нет в заначке никакой истории в стиле "Наркотики – мой личный ад", потому что это было факен охерительно. Но однажды у меня просто начались панические атаки. Каждый раз думал, что умираю. Так что в 98 году я бросил нюхать кокс. Может, делал себе дорожку еще пару раз в течение следующих 2 лет, когда был пьян и хотел быстрее протрезветь. Но потом – все. Кокаин – дерьмовый наркотик. 

НАВЕРНОЕ, в 30 лет у меня начался кризис среднего возраста. Я стал носить шубы, вынюхивать горы кокаина и относиться к жизни так: "Я – рок-звезда! Дайте-ка мне вооон ту шубку!" "Но это кролик!" "Мне насрать! Быстро дай сюда!" 

Я КУРЮ – НЕМНОГО. И немного пью. Ну ладно, на самом деле много. Но больше ничего не употребляю. Даже сейчас на вечеринке я могу понять, что ночь набирает обороты, когда люди тянутся к туалетным кабинкам по двое. Но это больше не весело, все относятся к этому слишком серьезно. 

ЛИАМ УЧАСТВОВАЛ В ПРОГРАММЕ The Word, когда ему было всего 19. Неделю спустя он оставил дом и съехался с Пэтси Кенсит. 

Я СЕЙЧАС РАССКАЖУ, что думаю о Лиаме, но это всего лишь мнение. Он с ним агрессивно не согласится. Все дело в том, что Лиам вел себя, как великая рок-звезда, но при этом не написал ни песни, ни строчки. Если бы я был на его месте, то не знаю, насколько комфортно бы себя ощущал в центре той мании, что нас окружала, зная в глубине души, что ты отвечаешь разве что за одежду, которая на тебе. И это не попытка его задеть. Попробуй-ка рассказать в интервью о новом альбоме, если не ты его написал! Я знаю, ему вскрывало мозг то, что он, по сути, только вокалист.

ЛИАМ БЫЛ ВЕЛИКИМ ВОКАЛИСТОМ, великим фронтменом в великой группе. Лучшим из лучших. Но может, где-то внутри себя, после Небуорта, он думал: "Мы – на пике славы". А это ведь не длится долго, понимаете? 

НЕКОТОРЫХ СЛАВА уничтожает. Я же процветал. Мне это нравится. Никогда не стремился к славе как к таковой, но если кто-то хочет, чтобы я покатался на его яхте только потому, что я – знаменитость, то всегда пожалуйста. Я наслаждаюсь своей известностью. Считаю, любой должен так же к этому относиться. 

ЧЕМ ДОЛЬШЕ ЭТО ПРОДОЛЖАЛОСЬ, тем сильнее я становился, потому что кроме меня никто не отвечал за мой успех. Ни продюсер, ни парень из гребаной A&R, ни тот, кто снимал клипы, потому что все они – дерьмо. Это я писал песни, слова, давал интервью. Чувствовал себя пуленепробиваемым, потому что в ответе за все был только я один. 

Я НАХ НЕНАВИЖУ ноющих рок-звезд. И еще ненавижу поп-звездочек, которые...ну... Ничего из себя не представляют! "Ооо, мое последнее селфи собрало 47 тысяч лайков в инстаграме!" "Ооо, ну почему бы тебе не завалить и не подсесть на наркотики, ты, пенис?" 
Мы, в Oasis, заслужили свою известность. И богатство, почет и все такое прочее. Мы с Лиамом уж точно. 

 

4 | “Начинай с припева” 

МЕНЯ КАК-ТО СПРОСИЛИ, о чем вообще “Champagne Supernova”. Что я могу ответить: "Да кому нахрен есть до этого дело?". "Ну вы ж написали песню – должны знать, о чем она". Спустя пару часов играю ее на сцене, где-то в Шотландии, на акустической гитаре, вижу 15-летнего парнишку, который весь в слезах подпевает изо всех сил, и думаю: "вот о чем Champagne Supernova". 

ТАК ВОТ. ЗНАЧИТ, ПРИПЕВ. Плевать на текст. Просто начни с припева. И отталкивайся уже от него. "Awopbopaloobopawopbamboom". Что это значит? Ничего. Именно. 

DON'T LOOK BACK IN ANGER. Помню, написал ее в Париже одним дождливым вечером. Только что отыграли концерт в стрип-клубе, следом вышли стриптизерши. Мы были никем, маленькой ничего не значащей группкой. Помню, вернулся в гостиницу, написал песню и подумал: “Когда запишем ее, получится здорово.” Если б я тогда знал, что люди будут играть ее на чертовых похоронах и свадьбах, я б ее бросил, не закончив. Давление слишком велико. Технически, есть сонграйтеры гораздо лучше меня. Авторы Guardian вам лучше об этом расскажут. Но были ли чьи-нибудь еще песни так же значимы для целого поколения? Radiohead? Когда люди вообще их слушают? Когда выходят из дому потусить? Или когда возвращаются? Я все пытаюсь понять. 

ДАЙТЕ ЗНАТЬ, если Том Йорк напишет что-нибудь такое же охерительное, как "Mony Mony". Были пару лет с женой на Коачелле, там как раз Radiohead хэдлайнером выступали. Мы такие: "Ладненько, дадим им еще один шанс! Пойдем и посмотрим". Прекрасный, солнечный вечер. Мы пробрались в толпу, когда они вышли и рубанули какое-то пост-техно: "дедедеде". Мы немного охренели. Так круто! Ну а потом он начал петь. Не. Ну это не для нас. Мы любим повеселиться. 

НЕ ДУМАЮ, ЧТО ЕЩЕ напишу песню, настолько значимую для людей, как “Don’t Look Back in Anger”, но это не мешает мне пытаться. Все еще верю: много прекрасных песен еще не написано. И каждый раз, работая над очередной песней, задумываюсь: какая строчка могла бы из просто хорошей превратить ее в великую? Полагаю, такое происходит с любым писателем. Не то что бы я позиционирую себя как "писатель" – потому что это самые факен скучные люди на свете – но, тем не менее, каждый "писатель" всегда считает, что лучшая его работа еще впереди. Хотя я достаточно в своем уме, чтобы осознать: скорее всего она все-таки, бл*, позади. 

КАК БЫ ТО НИ БЫЛО, в моих песнях достаточно радости. Под них можно веселиться.

5 | “Мы сменили 11 барабанщиков"

OASIS БЫЛИ ФАКЕН МАСШТАБНЫ. Я не говорю, что это не было здорово, потому что так оно и было! Хорошие времена... Хотя херни тоже хватало. 

ПОСЛЕДНИЕ ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ оказались просто кошмаром. За три недели до начала тура у нас с Лиамом произошел ГРАНДИОЗНЕЙШИЙ срач. Раньше подобные ссоры как-то легко забывались, но в этот раз по каким-то причинам я не мог все так спустить. "Черт тебя подери, сучка!" Такая вот атмосфера и царила в группе весь остаток тура. 

ЕСЛИ БЫ Я ЗНАЛ, что нам еще оставалось, к чему стремиться, я бы не ушел из Oasis. Тогда, в Париже, сидя в машине, я принял спонтанное решение: мы сделали все возможное. Все, что нам осталось, это ходить кругами, рубить бабло, позвать в группу очередного барабанщика – к тому времени мы сменили 11 драммеров! Мы собрали самые крутые площадки мира: Hollywood Bowl, Madison Square Garden, факен Wembley, City of Manchester Stadium, Hampden Park. Назови любую – мы там играли. 

ТОГДА Я УЖЕ ЛЕТАЛ отдельно от группы, и должен сказать, чувствовал себя при этом охренительно. Лиам увольнял тур-менеджеров, потому что ему не нравилась их обувь. Потом он начал заниматься собственной маркой одежды... стал посвящать ей песни со сцены. А я думаю: “Серьезно? Вот к чему мы в итоге пришли?” Он выходит на сцену в парке, которую можно купить на его сайте. Да ну нахрен. Я говорил уже не раз: у нас оставалось два концерта, и, думаю, если бы я дотянул до конца тура, а потом отдохнул полгода, я бы все забыл. Но эта ссора в Париже стала последней каплей. Нет никакой скрытой подоплеки: просто срач из-за какой-то ерунды и очередного психоза Лиама. Он отменил концерт на V Фестивале, за что на нас в прессе вылили немало говна. Лиам и по сей день считает, что я вожу дружбу со всеми журналистами Лондона, и они обедают у меня в гостях по воскресеньям. Удивительно, что вас там еще не было! Но Лиам убежден, что я какой-то факен кукловод и во всем виноват. Ну а дальше просто "эскалация конфликта". Сел я тогда в машину и подумал: "Знаете ли... с меня хватит. Я сделал достаточно. Пошло оно все нахрен!"

МЕНЯ СТАЛИ СПРАШИВАТЬ О РЕЮНИОНЕ уже недель пять спустя. Это современный феномен. Прямо болезнь какая-то. У всех групп, что воскресали после распада – кого вы назовете: Fleetwood Mac, Led Zeppelin, – никогда не было в составе кого-нибудь настолько же охренительного, как я. Как зовут гитариста Fleetwood Mac? Линдсэй Бэкингем. Не припомню, чтобы он прямо вот давал жару на весь мир. Джимми Пэйдж? Тут спорно. Гитарист он прекрасный, но что там у него с сольными альбомами? 

ЕСЛИ БЫ МЫ СНОВА собрались, то все равно не смогли бы стать круче, чем были когда-то. Нет смысла продавать три концерта на Уэмбли, тогда как мы уже играли там семь. Stone Roses никогда не давали концертов такого масштаба. Они вернулись и стали глобальнее, – так что вот их воссоединение оправдано. 

ЧЕРЕЗ 10 ЛЕТ я, предположим, проснусь и скажу: "Знаете что? А давайте сделаем это". И я гарантирую, Лиам ответит: “Ой нет, мне это неинтересно.” Потому что так вот мы нах и работали. Должен, правда, сказать, что на ближайшие пять лет у меня уже есть планы. Так что реюниона не ждите. Кто знает, как изменятся обстоятельства в будущем? Но, в любом случае, на горизонте его нет. 

 

6 | “Мороженое на завтрак, лакричные конфеты на обед” 

ЗНАЕТЕ, ВО СКОЛЬКО моя жена сегодня вернулась домой? Полшестого! Тусила с друзьями. Мой старший сынуля стучит мне по голове и будит: "Мама только что пришла". Говорю ей: "Больше я не занимаюсь твоим пиаром. Никакого толку”. 

ЗНАЮ, ЧТО СЕЙЧАС прозвучу нерокенролльно, но компанию своей жены я предпочту любым тусовкам. С ней я больше всего люблю ездить в отпуск, ужинать, обедать, ходить на вечеринки. Она... да, она для меня все. Чертовски хорошая девочка. 

И ВООБЩЕ, Я ЛЮБЛЮ женщин. Люблю с ними общаться. Помню, я все детство проводил с мамой и ее сестрами. И когда мы навещали родственников в Ирландии – мужиков никогда не было в окружении. Так что я люблю тусить с женщинами. Ну а кто не любит-то? Если у меня есть выбор – провести вечер с шестью дамочками или с шестью чертовыми мужиками, спасибо большое, но я с дамами. Не хожу я по мужским тусовкам. 

ГОВОРЮ САРЕ ПОСТОЯННО: в 90-ых она бы и 10 минут не продержалась со мной. Для девяностых она была слишком хорошенькой, а вокруг слишком много хаоса, наркотиков и прочей херни. Я встретил ее в нужное время – я как раз завязал с наркотиками и развелся. И вот появилась она. Из всех возможных мест мы познакомились на Ибице! Где предполагается зависнуть с кем-то на одну ночь. Но уж точно не обзавестись подругой. Тем более женой. Женой и двумя детьми впоследствии. Она иногда такая нерешительная. Может поменять мнение, пока говорит одно предложение. Но опять же – все женщины такие, да? 

ОНА ОЧЕНЬ СМЕШНАЯ. И шикарная и все такое. Она лучше всех. Не терпится прийти сегодня домой – она будет в страхе трепетать. Вот что я больше всего люблю в отношениях – когда она боится, что я наброшусь на нее как лев. Я не имею ввиду в плане секса. Буду поддерживать в ней этот страх часа 4-5, пока она спать не пойдет. Тогда я так посмотрю на нее и скажу: “Ты когда утром вернулась – выглядела так, как будто описалась”. Сражу ее морально. Такая вот я сучка. 

ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ КАЖДЫЙ сонграйтер – романтик. Но все мои усилия в этом направлении сводятся к написанию песен. Если я когда-нибудь окажусь посреди улицы с букетом цветов, я обязательно вовремя очнусь, зайду в магазин и попрошу обменять его на шоколадку. 

И ЗА ВЕСЬ ПИАР ЭТОЙ женщины я не получил даже гребаного подарка на последний день рождения. Факен хэлл! На что она мне заявляет: “У тебя же и так все есть! Сколько еще педалей я могу тебе купить?” Еще одну! Еще одну факен педаль – и я буду рад! А она мне еще говорит постоянно: “Ты нам тут спинку не потрешь?” “Нет! Идите в факен спа! Я вам нах не массажист тут!” 

ОНА ПЛОХОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ, а я хороший. Со мной моим деткам все бы сходило с рук. Сара более строга. Я бы разрешал им есть мороженое на завтрак, лакричные конфеты на обед и смотреть телек весь день. Я просто не могу так: столько времени быть вне дома, а потом возвращаться и устанавливать свой порядок. Да дети в полном праве спросить: что это вообще за хрен? Часто им говорю: “Повезло вам, маленькие засранцы”.

МОЯ ДОЧЬ – ДИТЯ распавшегося брака – работает на ТВ, ей нравится. Я был увлечен музыкой и додумался ухватиться покрепче за то, что любил. Если мои парни заинтересуются тем же, я смогу их направить в нужное русло. Но не собираюсь париться по этому поводу. Они вообще, скорее всего, оба будут работать на меня. Донован – тур-менеджером, а Сонни – начальником охраны. Круто бы было. 
Деток знаменитостей, которые что-то из себя представляют, можно пересчитать на пальцах одной руки. Так что посмотрим, посмотрим. Но даже если вдруг мои пацаны палец о палец не ударят за всю жизнь, я скажу им на смертном одре: “Факен молодцы!”

 

7 | “Бутылочка в виде большого пальца ноги” 

Я РАССКАЖУ, ЧТО НЕ ТАК. Эти п**** стали знаменитыми не своими заслугами. Канье Уэст. Смотришь на него на MTV Awards и думаешь: "Ты нах можешь остаться, ты ок". 

ДА КОГО-НИБУДЬ ВООБЩЕ ВОЛНУЕТ, чем занимаются современные поп-звезды? Никому не интересно, что делают гребаные One Direction. Членососы малолетние, все они загремят в рехаб еще до того, как им исполнится 30. Кому-то правда любопытно, как дела у Элли Голдинг? У Адель? Че, правда? Да это мне мозг взрывает. Взрывает мой гребаный мозг. Всем насрать! Их слава тратится впустую, с этими воздушными мониторами и электронными сигаретами. И духами, которые они выпускают в преддверии Рождества. Гребаные тупицы. 

АРОМАТ ОТ НОЭЛА ГАЛЛАХЕРА? О, он на подходе. Называется "Проходимец". И основательный такой флакон – в виде большого пальца ноги. 

РОК-Н-РОЛЛЬЩИКОВ ВООБЩЕ НЕ ОСТАЛОСЬ. Сейчас все думают, что рок-н-ролл – это купить в Topman футболку Rolling Stones тура 1972 года. 

НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ рок-звезд отлично выглядит: Алекс Тернер, Майлз Кейн, парни из Royal Blood. Гребаные скинни, ботинки и подводка! Да у меня кот рок-н-рольнее, чем вся эта компания. По-крайней мере, отрывает головы голубям. 

ВОЗВРАЩАЯСЬ к вопросу знаменитых поп-звезд: вся их слава – пустое. Новое поколение... хотя бы кто-то из них сказал когда-нибудь что-то забавное? Что вы запомнили? Мне возражают, мол, они "интересные". Это слово, которое деформирует музыку: "Эй, друг, слушал уже новую песню Skrillex?" "Нет" "Послушай. Она такая интересная!" Я не хочу "интересного". В рок-н-ролле нет ничего нахрен "интересного". Рок-н-ролл – это больные на голову засранцы. Ну ладно, не больные на голову... Я лично люблю наркоманов. Но при этом – чтобы и не Пит Доэрти. Понимаете, о чем я?! 

ЗВУКОЗАПИСЫВАЮЩИЕ КОМПАНИИ могут продать миллиард закачек песен Ширана к завтрашнему утру. И они не хотят видеть в своих офисах кого-то вроде Иена Брауна, Лиама, Бобби Гиллеспи, Эшкрофта или меня. Они хотят профессионалов. Вот, чем это стало сегодня. 

Я ФАКЕН ГАРАНТИРУЮ: The Stone Roses никогда в жизни не упоминали ни о какой "карьере". Или Primal Scream. И The Verve, и Oasis, конечно же. Но сейчас – я клянусь – "карьера" то и дело звучит из уст всяких менеджеров и агентов. "Не делай того, не делай этого – плохо скажется на твоей карьере". Чего?! Иди нахрен. Когда мы ходили на Brit Awards, собрали все награды и ничего не сыграли, организатор шоу сказал нам: "Это убьет вашу карьеру". Ух ты, бл*! И я говорю ему: "Знаешь, как я удолбан? И угадай, кто разрушит мою карьеру? Я сам, но не ты, тупица! Принеси еще шампанского и отвали". 

ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД я сказал, что мы – последние в своем роде. Я просто чувствовал это. Бедные мальчики все сделали правильно: в очередной раз пересказали историю рок-н-ролла – то, что до нас делали Элвис, Beatles (не говорю о Stones, они – богатые избалованные детишки), Sex Pistols, Smiths, Stone Roses. Oasis стали последними. Как показало время, я был прав. И мне это не нравится. Я люблю быть правым, но в этом вопросе лучше бы я ошибался. 

МАЛЕНЬКИЕ УНЫЛЫЕ ЗАДРОТИШКИ с гитарами нудят все время: "Ах, как же нам сложно. Все вокруг только и делают, что твердят, будто по-настоящему великих групп попросту не осталось, но ведь это не так!". Мой аргумент таков: ты что же нах, утверждаешь, будто где-то там, не замеченная индустрией звукозаписи, находится величайшая в мире группа? Которая готова поразить тебя прямо из телефона? Да идите нахрен!

РОК-Н-РОЛЛ – это честность и свобода. Свобода самовыражения и мысли. Твой долг – быть честным. 

КТО-ТО СПРОСИЛ: "Был на последнем показе Сен-Лорана?" На котором, кстати, я правда был. Я такой: "Нет. Зачем?" "О, ты обязательно должен был пойти, его последняя коллекция такая рок-н-ролльная!" "Да ты хоть понимаешь, что значит "рок-н-ролл"? Или для тебя это просто одежда, которую носят рок-звезды?" "Ну да". "Так и какая же она?" "Ну, знаешь, такая…" Что же, я – рок-звезда. И я ношу эту гребаную одежду. 

ГАРРИ СТАЙЛЗУ всегда нечего сказать. "Как дела, парень?" "Эммммм…" И все. 

ДО СИХ ПОР ВСЕ значимые люди – порождение 90-х. Все лето ходил по фестивалям – на каждом из них хэдлайнером была группа, которая начинала в 90-е. Вот почему и Кейт Мосс сегодня с нами: ее место до сих пор никто не занял. 

ЛЮДИ ГОТОВЫ НА ВСЕ, чтобы задобрить Guardian. И это неправильное отношение. Я знаю тех, кто живет ради отзывов в прессе. Спросил как-то этого своего знакомого, как там их новый альбом, и услышал: "Да все просто зашибись, только один плохой отзыв!" Да не насрать ли?! "Один плохой отзыв". Факен хэлл! Гребаный Иисус. А вот и твой второй плохой отзыв, кстати. 

ВЫ ЖЕ НЕ ВСЕРЬЕЗ утверждаете, что через 12 лет кто-то все еще будет слушать Foals? И через 22 года кто-то станет переживать, соберутся ли Hot Chip еще раз вместе? Я так бл* не думаю.
 

8. "Нельзя скачать атмосферу"

Я НЕ ИМЕЮ ПЛАНОВ собрать Уэмбли своим сольным проектом. Oasis могли там отыграть 15 гребаных ночей подряд, но это не то, что меня теперь вдохновляет. Мне хочется делать на максимально высоком уровне то, чем я занят сейчас. 

ЗА ДВА ЧАСА я могу не сказать публике ни факен слова, если не хочу. Если вы этим недовольны – больше не приходите. 

ЖИВЫЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ НИКОГДА НЕ ИСЧЕЗНУТ – потому что их нельзя скачать. Ты не можешь скачать атмосферу и настроение. Что на руку таким как я – выходцам старой школы. Мы играем на гитаре, пишем песни. Практика и еще раз практика. А Зейну Малику да поможет Бог. 

ДЕНЬГИ – КАК НАРКОТИКИ. Ведь как действует наркотик: он усиливает, преувеличивает твою сущность. Если ты в депрессии, если одолевают сомнения, или ты параноик – наркотики это все усилят и приумножат. С деньгами то же самое. Но мне-то не присущи ни депрессия, ни паранойя, ни сомнения. Я тусовщик и живу моментом. Я не обладаю высокой моралью. Мне все равно. Я забочусь только о себе и своей семье. На этом все. Так что деньги – это хорошо. А лучшее в них знаете что? Я заработал каждый пенни. Не выиграл в лотерее. Если б я не написал все эти песни, я бы сейчас не был там, где я есть. В этом суть. Так что я всем этим наслаждаюсь, пока могу. 

ЖЕНА ЧАСТО говорит: "Ты странный тип. Тебе все пофигу, да?" Люди сегодня так осторожны с тем, что говорят – из страха общественности. Мне жаль тех, кто боится суда общественного мнения. Мне всегда было на него плевать. И этому не обучают. Меня искренне никогда не волновало, что люди обо мне подумают. И не волнует до сих пор. Видимо, в моем мозгу отсутствует эта функция. 

КРИС МАРТИН – мой друг. Этот парень умеет писать песни. И, кстати, он забавный. Как-то ужинали с ним – моя жена, он, я. И все закончилось тем, что Крис врезал кулаком по столу и заорал на меня: "Почему ты считаешь, что это так круто, когда тебе на все насрать?" Ведь ему-то не насрать. Этого парня волнует вообще все. Должно быть, я пренебрежительно о ком-то отозвался – о гребаной Мадонне или ком-то еще, и он взвился: "Поверить не могу, что ты себя так ведешь!" А я такой: "Поверь, друг, потому что лично я не могу поверить, что так себя ведешь ты!" 

Я ВСЕГДА ОСОЗНАВАЛ ПОСЛЕДСТВИЯ той херни, которой нес. Не думаю, что я хоть раз сказал: "О, это было вырвано из контекста. Меня не так поняли!" Так делают только мудаки. 

Я НЕ ВЕРЮ В БОГА. Не верю, что всевидящий НЕКТО управляет нашей вселенной. Потому что если бы это было так, то, определенно, не существовало бы таких реалий, как ИГИЛ*. И я сейчас не о песне Дилана (имеется в виду песня "Isis"; ISIS – аббревиатура ИГИЛ на английском языке). В общем, в этом отношении я человек науки. Теория большого взрыва звучит для меня более правдоподобно. 

КАК Я ОБЪЯСНЯЮ свой успех? Думаю, люди видят что-то в том, что я делаю – или мы делали в Oasis, – чего мы сами никак не увидим. Я часто наблюдаю, как народ рыдает на концертах. До сих пор. И я все еще не могу этого понять. Может, они проецируют на нас что-то, что хотели бы видеть в себе.

ХОРОШО ИНОГДА поговорить о таких вещах. Обычно я этого не делаю, да и не с кем. С Уэллером говорить сложно: он просто бесконечно стебет людей, потому что нахрен всех ненавидит. Ну вот Боно может хорошо резюмировать. Говорит мне: "Пока твои песни хороши, тебя самого вообще может не существовать". Я подумал: "Как это верно. Не нужно изображать из себя никого, покуда пишешь годные вещи. Никому не будет до тебя дела, пока твоки песни круты, а я могу делать все, что нахрен захочу".

ТЫ СОВЕРШАЕШЬ ОШИБКУ, когда считаешь себя таким офигенным, и будто все, что ты делаешь, охренительно по определению, потому что ты же – охренительный. Это все не так. И я усвоил урок очень быстро. 

Я БОЛЬШЕ НЕ ГОНЮСЬ за вдохновением. Раньше писал постоянно. Уэллер мне говорит однажды: "Угомонись, а". Он несколько лет не мог ничего написать. Спрашиваю: "Как ты с этим справился?" – "Да просто успокойся. Если оно вернется – то вернется. А если нет – будь счастлив, несмотря на то что, что больше не можешь явить миру ничего нового". Думаю, если вдруг я перестану писать музыку, то, оглянувшись назад, увижу, что некоторыми своими песнями я могу гордиться. Они не изменили мир, но они кое-то значат для людей – они, бл*, их любят! Так что я буду счастлив в любом случае. Уйти на пенсию? Не знаю даже, что там делать. Грусть-печаль. Нет больше ничего, что интересовало бы меня хотя бы в какой-то мере так же, как музыка, футбол и моя семья.

ТРЕМЯ, возможно, даже четырьмя вещами я горжусь: я дожил до своих лет и ни разу не красил волосы – это достижение! Не имею в наличии сережек, татуировок и мотоцикла.

 

Перевод: vk.com/oasismusic

 

* Террористическая организация «Исламское государство», запрещена на территории РФ.