The Cure - 4:13 Dream

Группа The Cure – она что твой феникс. Гонишь ее – не уходит. Кидаешь в печь, топчешь ногами, душишь руками – а она все жива, курилка, танцует вокруг странные танцы и поет. Не получается не восхищаться ее постоянством: все герои, начинавшие одновременно с  ними, уже скурвились, сторчались, распались и уже устроили селл-аут-реюньон, а Роберт Смит и его помада до сих пор с нами. И, что самое удивительное, они все еще пишут хорошие альбомы. Возможно, секрет этого постоянства кроется в том, что им уже давно не за кем гнаться. Авторитетные критики признают группу одним из самых значительных явлений за всю историю рок-музыки, несколько поколений поклонников, взявшись за руки, водят на концертах патетичные гот-хороводы. Тем временем Смит и ко остаются идеальными певцами момента, воспевающими простые радости земли – поцелуи, пятницу, звезды.

Хотя по сравнению с предыдущим, изматывающим и во всех смыслах тяжелым альбомом, The Cure несколько ослабили пояса, стягивающие их внушительные животы, даже в таком полурасслабленном состоянии они дают фору десяткам менее великих современников. И пусть более чем странный выбор синглов не сбивает вас с толку - разношерстная эстетика "4:13 Dream" позволяет прочувствовать всю прелесть и размах музыки группы, охватывая практически всю ее диско-историю. Лучшие здесь – открывающая “Underneath The Stars” (размашистое полотно маслом как будто из времен "Desintegration"), прямолинейная "Real Snow White” (отсылающая к боевикам альбома "Wish”) и нервная "Switch” (драм-машиной и грязным дисторшеном возрождающая в памяти “Pornography”). Экскурс во времени идет в обратном направлении – от удовлетворенности и даже пресыщенности "Only one” и "Reasons Why” к неожиданно остервенелым "Scream” и "It’s Over”.

Новый материал, который так и хочется назвать «свежим» (именно таким он кажется), оставляет двоякое впечатление – с одной стороны, эти песни вобрали в себя весь опыт, накопленный отцом народов Смитом за почти 30 лет истории группы, а с другой – это все те же простые песни наивного Perfect boy-я. И этот boy значит для истории рок-музыки больше, чем любой golden God. Это вам скажет даже Эрик Картман.